Вот, наконец, и отпуск. Я уеду туда, где Интернет есть у меня только в смартфоне. Что ж, это тоже,  по моему разумению, отдых. Уйду, как говорится, в луга…

На некоторое время этот блог онемеет. Как всегда, перед отпуском что-то не сделано, а что-то и вовсе нужно исправить срочно, иначе не уехать из дому…

Но я справлюсь, как справился герой моего рассказа стоматолог Жеребякин.

КРАН

«Обидно! — подумал Жеребякин, разглядывая небольшую лужицу на полу в туалете. — Глупо и совсем некстати...»

 — Эх, ч-чёрт бы тебя! — громко выругался он и в сердцах стукнул кулаком о стенку.

На шум прибежала жена.

 — Что случилось, Серёжа?

 — Вот, полюбуйся: кран течёт.

Капли сыпались на пол часто и звучно — как горох из дырявого мешка. С каждой минутой лужа становилась всё больше и больше. Жеребякин попытался завернуть вентиль, но это не принесло результата. Наоборот, потекло ещё сильнее.

 — Нужно же что-то делать, — сказала жена. — Ведь завтра утром нам ехать...

 — Ну что, что тут сделаешь? — рассердился Жеребякин. — Девять часов вечера! Где найти слесаря?

 — Говорят, надо перекрыть стояк в подвале.

 — А дальше? Мы отключим весь подъезд. Завтра уедем, и кто-нибудь из соседей снова пустит воду.

 — Ну, не знаю, — пожала плечами жена. — В конце концов, ты врач. Придумай что-нибудь.

 — При чём здесь «врач»?

 — А при том! Позвони в больницу. У вас там наверняка есть дежурный слесарь.

 — Вряд ли. А если и найдут, то он уже пьян, конечно.

 — Что ж, — жена обиженно поджала губы. — В общем-то, это не моё дело. Останешься дома, будешь стеречь квартиру, каждый час вычерпывать воду...

Жеребякин изумлённо уставился на неё.

 — Ты что, Лена, шутишь?

 — С чего ты взял?

 — Вижу.

 — А если видишь — вот тебе телефон, звони Стёпке.

 — А что, это мысль! Можно попробовать, — обрадовался Жеребякин.

Он поспешно набрал номер.

 — Ну? — отозвался хриплый голос.

 — Добрый вечер, Стёпа, — сказал Жеребякин. — Не спите ещё?

 — У-у, — последовал неопределённый ответ. — Кто это?

 — Сосед с третьего этажа.

 — Сергей Ильич, ты?

 — Да, да, — оживился Жеребякин, довольный тем, что его узнали. — Несчастье у меня...

 — Угу, — промычал Степан.

Было слышно, что он что-то жуёт.

— Кран потёк, — продолжал Жеребякин. — Такая вот незадача: завтра уезжаем в отпуск. Как теперь оставишь квартиру?

 — Кран? Какой кран?

 — В туалете.

 — Я не про то. Какой кран: полудюймовый или трёхчетвертной?

 — Не знаю.

 — Что с ним? Сальник полетел?

 — Ни черта я в этом не понимаю. Мне что сальник, что седло...

 — Так поменяй. Поставь новый.

 — Легко сказать, — произнёс Жеребякин. — Нет у меня крана. Может, поможете, а, Стёпа?

 — Вот ведь как: сам доктор, а крана не имеешь, — сказал укоризненно Степан.

 — Да где ж его взять-то?

 — «Где, где»... Где и все берут: с работы принеси.

 — С работы я могу принести только гнилые зубы, — пошутил Жеребякин. — Да и то, если пациент не утащит их с собой.

 — Это юмор, понимаю, — одобрил Стёпа.

Он надолго задумался.

 — Кажись, есть у меня один, — сказал, наконец, Степан. — Правда, сдаётся мне, что он сломанный. Но это дело поправимое. Вот что, Ильич: ты покуда бери пузырь и дуй ко мне.

 — Куда? К вам домой?

 — Зачем же? Подвал мой знаешь? Во втором ряду, крайний.

 — Ага.

 — Ну, вот. Да смотри под ноги, чтоб в кошачье дерьмо не вляпаться.

Он протяжно, с чувством, выругался.

Жеребякин вздохнул.

 — Лен, — позвал он жену, — у нас есть водка?

 — Коньяк в буфете. Забыл?

 — Забыл, — признался Жеребякин. — Тащи.

 — Ну, начинается, — проворчала Лена, но бутылку всё-таки принесла. — Недолго там. Нам ещё собираться в дорогу.

 — Теперь мы полностью зависим от Степана, — с трагическим надрывом вымолвил Жеребякин.

...Подвал был тесным, грязным и вонючим. У Стёпки горел свет. На пороге сидела тощая замызганная кошка и настороженно щурилась на Жеребякина. Степан сосредоточенно ковырял отвёрткой в сопле паяльной лампы.

 — Пришёл? — сказал он, не оборачиваясь. — Долго собираешься.

 — Искал старые туфли.

 — Тилигенция, — усмехнулся Степан и сплюнул на пол.

Жеребякин молча поставил на верстак пузатую бутылку тёмного стекла.

 — Угу, — кивнул Стёпка, покосившись на коньяк. — Стало быть, будем пить «Наполеон».

 — Другого не было.

 — Жаль. Ты покуда наливай, а я чуток повожусь тута.

Он вытащил из ящика верстака ржавый вентиль и полез на верхнюю полку за инструментами.

 — Да куда наливать-то? — удивился Жеребякин.

 — Куда? — Степан в недоумении вздёрнул бровь. — Да хоть сюда.

Он пошарил за трубой отопления и вынул оттуда жестяную банку из-под зелёного горошка, наполненную до краёв окурками, вытряхнул содержимое прямо на пол, плеснул внутрь чуть-чуть коньяку, поболтал, вылил...

 — Готово!

 — Сказали бы, я хоть стаканы принёс бы, — несмело возразил Жеребякин.

 — Сойдёт, — махнул рукой Степан.

Он налил себе добрых граммов сто коньяка, задумчиво заглянул в банку, мизинцем снял с краешка какую-то соринку и сказал:

 — За твой отпуск, Ильич.

Заглотнул не поморщившись. Потом ухватил бутылку за горлышко и с интересом поднёс к глазам.

 — Французский, — сказал Стёпа, — а пьётся, что твоя самогонка.

 — «Мон бижю», — подсказал Жеребякин, прочитав надпись на наклейке.

 — Во-во, — согласился Степан. — А теперь ты.

Жеребякин с ужасом глянул на консервную банку.

 — Знаете, я того... не хочу.

 — Нельзя, — строго покачал головой Степа. — За отпуск-то? Нехорошо...

Жеребякин обречённо плеснул, не примериваясь, из бутылки и сразу же залпом выпил. В нос шибанул жуткий дух давленых клопов вперемешку с вонью промокших окурков.

 — Вот другое дело, — похвалил Степан.

Он начал разбирать кран. Жеребякин с интересом наблюдал за его работой.

 — Это мы быстро, — приговаривал Степан. — Это нам раз плюнуть... так что ты не спи, наливай покуда, потому как время позднее, надо бы успеть...

 — Да я больше не хочу.

 — А тебе пока что никто и не предлагает. Вот тута у меня есть резина, из старой галоши, вырежем, аккурат чтоб подошло... так. Поставим сюда заместо прежней... так. А теперь здеся закрутим, а тута намотаем набивку... вот так. И нигде не денется! Будет лучше нового. Ты покуда наливай, наливай...

...Когда они, пошатываясь, пробирались по подвалу к выходу, Жеребякин вспомнил, что нужно перекрыть воду.

 — Зачем? — пожал плечами Степан.

 — А как же менять кран?

 — Я, когда меняю, воду не отключаю. Надо делать на скорости. Ты, Ильич, когда зубы дёргаешь, воду отключаешь?

 — Какую воду? — не понял Жеребякин.

 — Ну, что у вас там? Кровь, мочу...

 — Нет, — ответил Жеребякин, мучительно икая. — Мочу — нет.

 — Ну и я мочу нет... то есть это... воду. Не боись, сделаем на скорости.

Они доплелись до дому, вошли в туалет Жеребякина, и Степан, расстегнув штаны, сказал:

 — Я покуда отолью, а ты бери разводной ключ. Крути.

 — Кто — я?

 — Ну, не я же! Буду говорить тебе, что делать, а ты крути.

 — Так тут же вода не перекрыта. Сейчас как даст!

 — Это все муде, — авторитетно заявил Степан, застёгиваясь. — Ты делай на скорости: раз — и кран снят, два — и новый на месте. Только сразу попади в резьбу.

 — Ой, боюсь, не получится, Стёпа.

 — Не боись, получится. Я всегда так делаю: на скорости.

Источник фото: сайт www.moneron-online.ru (Вызов специалиста на объект. Профессиональная консультация). Сантехуслуги там предлагаются на странице http://www.moneron-online.ru/index.php/santekhuslugi  (не сочтите за рекламу). Спасибо за предложение. Как видим, бывает, что это крайне необходимо.

Ёжась от неуверенности, Жеребякин начал отворачивать гайку. В кране угрожающе зашипело.

 — Ага! Вот щас, щас... — оживился Степан.

Жеребякин повернул гайку ещё на полтора оборота, и вентиль вдруг рухнул на пол. Из открывшейся дыры ударила мощнейшая струя толщиной с руку. Жеребякин онемел от изумления.

 — Вот оно! — весело заорал Степан. — А теперь ставь другой.

Жеребякин нагнулся к трубе, чтобы разглядеть отверстие, и ему в лицо хлынул могучий поток. Мокрое пятно быстро расползлось по побелке потолка. Из дыры било веером во все стороны. При этом напор не уменьшался. Уровень воды на полу достиг щиколоток. Упругие струи хлестали в глаза. Жеребякин зажмурился. Он почувствовал, что задыхается, потому что куда ни поверни голову — всюду была вода. Жеребякин понял, что вот-вот захлебнётся в собственной уборной.

 — Попадай, попадай! — командовал Степан. — В резьбу его гони, в резьбу!

 — Не могу! — хрипел Жеребякин. — Не вижу!

 — В дырку его, Ильич! Суй в дырку!

 — Помогите-е-е!..

...И вдруг все разом прекратилось. Каким-то чудом Жеребякину удалось-таки попасть в резьбу и сделать два оборота. Сразу стало очень тихо, только с потолка в глубокую лужу на полу капала вода да в злополучном кране ворчало что-то, добродушно и лениво. Жеребякин завернул вентиль до упора и медленно опустился на сидение унитаза.

В туалет испуганно заглянула Лена.

 — Вы что, мужики, совсем с ума сошли? — всплеснула руками она.

Жеребякин вяло оттолкнул подплывший к нему тапочек и выдохнул:

 — Кажется, жив...

 — Жив, Ильич, жив, — радостно подтвердил Степан. — Я ж говорил: делай на скорости, и всё получится.

 — Да уж куда б я без вас, — грустно улыбнулся Жеребякин.

 — То-то!

Степан повернулся и пошлёпал к выходу.

 — Держись, Ильич, поближе к нам, к трудящим людям — не пропадёшь, — сказал он напоследок. — Учить вас всему надо... Э-эх, тилигенция!..