Пост 67. Канун 2018 года: в каком состоянии
гипотеза о наличии программы старения?
Почти весь этот год в нашей маленькой, крайне ограниченной, нише Фейсбука то тлел, то разгорался жарким пламенем спор на «прокля́тую» тему геронтологии, чтó есть старение –
- постепенное, ничем не управляемое, накопление стохастических (случайных) повреждений на разных уровнях организма, начинающееся чуть ли не с самого его зарождения,
- или это гениальное изобретение эволюции, реализуемое с помощью специальной, заложенной в геноме, программы.
Для кого-то термин «программа» – символ надежды, для кого-то – синоним безумия. Я же отношусь к этой гипотезе ровно так, как и к её антиподу.
И вот, раздираемый в обе стороны объективностью, я должен констатировать, что до сих пор ни одна из двух партий не имеет права считать себя победителем, а своих оппонентов – законченными ретроградами или наивными детьми.
Подведу итог годичной дискуссии. Понятное дело, это такой итог, каким его вижу я. А для кого-то никакого итога нет вообще: незыблемость их взглядов может быть предметом иного, медицинского, интереса.
- большинство в нашей фейсбучной нише – сторонники «программы», то именно для неё я и приведу свои заключения.
1. Отсутствие неопровержимого доказательства того, что указанная программа существует.
Увы, это так. Как ни прискорбно, чтó не доказано, – то у кого-то может вызывать сомнение. (Подчёркиваю, не у всех, а лишь у кого-то.)
2. Долгое время вере в программу (опять-таки, не у всех) препятствовало отсутствие даже гипотетических представлений о конкретной природе такой программы. Кроме самого, хотя и довольно приятного, термина, ничего не было.
Теперь, к счастью, усилиями иноземных модернистов и импрессионистов от науки, наметились некоторые неясные контуры программы:
- она реализуется на эпигенетическом уровне
- и может способствовать ослаблению с возрастом эффективности работы защитных систем.
3. Старение систем организма происходит зачастую с очень различающейся скоростью. Причём, и в очерёдности старения этих систем тоже нет какой-либо закономерности: у кого-то вначале отказывает то, у других – иное.
Какая уж тут программа!
Аналогично, клетки одного и того же органа тоже стареют, как правило, не дружно по команде, а как каждой из них вздумается.
4. Одну систему организма – репродуктивную – выделим отдельно. Её старение начинается гораздо раньше, чем прекращается ее функция.
Всем известны случаи детопроизводства в весьма пожилом возрасте – и чем больше возраст, тем всё более чем-либо осложнённые.
Программа, отшлифованная миллионами лет эволюции, должна была бы такие казусы надежно исключить.
Да и не только казусы. Следовало бы ожидать: вначале – отключение репродукции (резко, как смена периодов в менструальном цикле), затем - начало старения (подобно инволюции желтого тела).
Мы же видим не резкое, а крайне постепенное (уже лет с 30-ти), угасание репродуктивной функции. Это на программу никак не похоже.
II. Чтó не доказывает существования программы старения
Но у верующих в программу существует свой перечень неопровержимых, прямо-таки убойных, аргументов.
Увы, должен сказать, не все из них обладают подобными качествами.
1. Вот, например, тот факт, что виды животных (и даже близкородственные) чётко различаются по средней ПЖ (продолжительности жизни).
Это отнюдь не обязательно результат специального программирования.
Кто программирует ресурс работы автомобиля? Никто. А тем не менее, ресурс у машин разных марок различен. А определяется он надежностью систем и их взаимодействия.
2. Да, есть в природе весьма нередкие случаи, когда жизнь особи обрывается катастрофически быстро после выполнения ею (особью) своей репродуктивной функции. Лососевые рыбы, трутни пчёл и прочее, и прочее.
Это, безусловно, программа. Но не старения, а быстрого самоуничтожения (феноптоза, по терминологии академика В.П. Скулачёва).
И эти случаи никак не доказывают, что медленное, постепенное старение остальных животных тоже запрограммировано.
3. Нередко сторонники программы попадают под магию терминов «гены смерти», «гены старения», «гены жизни».
Как я подробно разъяснял в посте 53, эти названия (по крайней мере, двое последних) чисто условны и относятся к генам вполне рядовых регуляторных белков.
И увеличение ПЖ за счёт выключения, скажем, «генов старения» приводило к появлению таких «долгожителей» (в лабораторных условиях), на которых было просто жалко смотреть.
4. Тоже вещь в себе – организмы с так называемым пренебрежимым старением. Сколько их и существуют ли они вообще – это ещё большой вопрос.
Но даже если и существуют, это вполне можно объяснить эффективностью защитных систем, никак не прибегая к понятию «программа».
5. Наконец, ничего о наличии программы старения не говорила бы и обратимость возрастных изменений, если бы она была обнаружена.
Действительно, почему нельзя представить, что вызванная тем или обстоятельством активация защитных систем приводит к уменьшению количества повреждений в генетическом аппарате? Что равнозначно процессу, обратному старению, т.е. некоторому омоложению.
6. Или ещё такое обстоятельство. Сообщают, что распределение эпигенетических меток в хромосомах (метильных групп в ДНК и в гистоновых белках, а также ацетильных групп в гистонах) закономерно меняется с возрастом.
Мало того, эти изменения коррелируют с возрастными изменениями прочих структур и процессов, что позволяет использовать первые в качестве маркёров биологического возраста.
Доказывает ли это существование программы? – Не обязательно.
Давно известно, что с возрастом снижается содержание метильных групп в ДНК. До последнего времени это трактовали как одно из независимых возрастных изменений генома. Возможно, так оно и есть.
- в этом случае нисколько не запрещаются ни корреляция различных возрастных изменений друг с другом, ни даже влияние одних из них (например, метилирования ДНК) на появление и выраженность других.
III. Так чтó могло бы говорить в пользу существования
программы старения?
1. А вот, если бы распределение метильных групп в геноме менялось с возрастом первично и не как одно из повреждений генома, тогда … Тогда, пожалуй, можно было бы задуматься и о программе.
2. На мысль о программе наводило бы также наличие в организме, помимо обычных (стареющих), и совершенно не стареющих клеток - стволовых и (или) всех компонентов линии половых клеток.
- разобрать, где пренебрежимо малая скорость старения, а где её вовсе нет, – дело тонкое. Но если, как я предполагаю, все указанные клетки всё-таки стареют, то гипотеза о программе теряет одну из своих важнейших опор.
3. Не менее важная опора этой гипотезы – успехи клонирования.
Наиболее эффективный способ клонирования – это выращивание здоровых животных из клеток, полученных путём введения в энуклеированный ооцит ядра соматической клетки того же вида.
Причём, эффект, как утверждают авторы таких работ, не зависит от возраста организма-донора.
Это может быть при совокупности следующих брутальных условий:
а) половые клетки не стареют вообще,
б) в соматических ядрах возрастные изменения обусловлены исключительно эпигенетикой и при этом они обратимы,
в) при попадании соматического ядра в ооцит цитоплазма последнего индуцирует перепрограммирование ядра,
причем, сразу и по специализации, по старению.
- та сказочная модель, в которую веруют романтики «нашего двора».
РЕЗЮМЕ. Программа старения прекрасна как чудесная мечта, как средоточие надежд и чаяний миллионов.
Но многие обосновывающие её аргументы весьма уязвимы.
И тем не менее, я не стал бы категорически отвергать её существование.
Хотя это и не вполне научное заявление, но чем чёрт не шутит!
