Пермской Государственной фармацевтической Академии уже 82 года. Она изначально формировалась как одно из главных учебных заведений региона для создания собственной фармацевтической промышленности Урала. Самое поразительное, что, несмотря на все существующие сегодня трудности, эту задачу удаётся осуществить. Надо сказать, высшее учебное заведение фармпрофиля для нашей страны — явление само по себе уникальное. О том, какие задачи удалось решить и какие существуют планы на будущее, — наш разговор с ректором Академии Алексеем Турышевым.
— Алексей Юрьевич, фармацевтических ВУЗов в нашей стране всего три…
— Пожалуй, исторически с этим можно согласиться. Пермская государственная фармацевтическая академия, Санкт-Петербургская химико-фармацевтическая академия и Пятигорский медико-фармацевтический институт — сегодня это, правда, филиал Волгоградского госмедуниверситета.
— Каким образом так получилось?
— Скорее всего, это сила традиций, дань истории. В 2016 году Пермь праздновала глобальное научное событие — 100 лет высшему образованию на Урале. Соответственно, изначально в 1916 году в Перми был создан классический университет, и именно в его стенах было положено начало фармацевтическому образованию на Урале.
— Вы тоже там учились?
— Нет. Я уроженец Пермской фармакадемии. Окончил её и защитил кандидатскую здесь, сейчас выполняю докторскую здесь же. Наша академия является профильным самодостаточным ВУЗом, выполняющим ряд немаловажных задач. Без преувеличения можно сказать, что мы — один из брендов Пермского края, потому что только здесь есть такой профильный моновуз, обеспечивающий квалифицированными кадрами всю территорию Российской Федерации. У нас обучаются студенты от Калининграда до Сахалина. Также на факультете подготовки иностранных граждан в академии обучаются студенты из более чем 15 стран ближнего и дальнего зарубежья.
— Сколько у вас студентов?
— В Академии на текущий момент обучается более 2500 человек. Это и студенты, и интерны, уже сейчас ординаторы, и аспиранты. В академии существует свой диссертационный совет. Хочется отметить, что сегодня на территории Российской Федерации функционирует всего шесть диссертационных советов по специальности фармация, и один из них у нас.
— Как начиналась ваша Академия?
— Опыт Первой мировой войны показал, что в стране практически нет фармацевтической промышленности. Новое государство остро нуждалось в таких кадрах, и в начале 1918 года по инициативе и поддержке Н.И. Кромера, известного ученого, магистра фармации, Пермский губернский Союз служащих фармацевтов обратился в Правление Пермского университета с ходатайством — обсудить вопрос о включении в состав университета фармацевтического факультета или фармацевтического отделения при физико-математическом факультете. Так что формировались мы именно на физмате.
Народный комиссариат просвещения РСФСР 16 июля 1918 года утвердил это решение, и вскоре Совет физико-математического факультета постановил «Считать фармацевтическое отделение в составе физико-математического факультета».
Так кафедра фармации была передана с медицинского на физико-математический факультет. Специалисты кафедры разработали учебный план. В соответствии с ним студенты первого курса должны были изучать такие предметы, как ботаника, зоология, анатомия, гистология, минералогия, геология, химия.
Первый набор студентов происходит 23 сентября 1918 года. В составе фармацевтического отделения открывают три специальные кафедры: фармацевтической химии (при ней организуются три лаборатории — химико-фармацевтическая, судебно-химическая, химии пищевых веществ); фармакогнозии с культурой лекарственных растений; технологии фармацевтических препаратов. Главными целями были обозначены «подготовка организаторов химико-фармацевтических заводов и подготовка кадров высшей квалификации для заводских предприятий по изготовлению лекарственных средств».
Кроме этого, фармацевтическое отделение проводило подготовку кадров высшей квалификации для аптек, для лабораторий при складах медикаментов и санитарных станциях, токсикологических и заводских промышленных лабораторий, организаторов введения в культуру лекарственных растений.
В 1929 году фармацевтическое отделение получило статус фармацевтического факультета, который планировал на конец 20-х — начало 30-х годов завершить оборудование опытного химико-фармацевтического завода. Были определены главные цели завода: изыскание и разработка способов использования местного сырья для приготовления лекарственного материала, чтобы создать основу для собственной химико-фармацевтической промышленности на Урале.
— Удалось ли осуществить эти дерзкие планы?
— Не в полной мере. Начинается реорганизация университета. Факультет переводят в Березники, где планируют открыть химико-технологический институт. Но когда преподаватели и студенты добираются до Березников, концепция развития уже изменилась. Там нет места для фармацевтического факультета. Нас присоединяют к медицинскому институту, который к этому времени также вышел из состава университета.
В этот момент в стране разрабатывается и внедряется гипотеза о ненужности фармацевтического образования. Было сформировано мнение, что в советской системе здравоохранения не будет места фармацевту, так как научные задачи лекарствоведения будут решаться врачами, а технические — химиками. Аптеки должны быть переоборудованы только в больничные, в которых будет работать медицинский персонал (медицинские сестры и фельдшера). Основной функцией аптек будет перераспределение созданных на заводах готовых лекарственных препаратов.
В соответствии с этой гипотезой пять созданных центров высшего фармацевтического образования в 1931 году были ликвидированы. Такая же участь постигла фармацевтический факультет Пермского медицинского института. Решением Наркомздрава СССР этот курс для продолжения и окончания учёбы был перебазирован в Ленинград на химико-фармацевтический факультет 1-го Медицинского института.
Однако в 1936 году ошибочность такой концепции стала очевидна. Государственная концепция фармацевтического образования изменяется, и 8 сентября 1936 года принят декрет СНК о фармацевтическом образовании. В соответствии с декретом были открыты девять самостоятельных фармацевтических институтов, в том числе Пермский.
За четыре года самостоятельного существования, до начала Великой Отечественной войны, Пермский фармацевтический институт оснастил свои кафедры необходимым оборудованием, укрепил кадровый состав. Число студентов увеличилось в два раза, прибыли эвакуированные из Москвы, Ленинграда, Днепропетровска. Выпуск провизоров удвоился и составлял 100 человек в год.
Во время Великой Отечественной научно-исследовательская работа велась под девизом «Всё для фронта — всё для победы». Из 31 темы научных исследований 25 были посвящены одной узловой проблеме — «Изыскание новых лекарственных средств оборонного значения на базе использования местных сырьевых ресурсов». Действительно, в эти годы удалось организовать производство ряда дефицитных препаратов (белого стрептоцида, эфира для наркоза и др.) на заводах области. На базе Березниковского химического комбината был организован цех по массовому производству неорганических препаратов (сернокислый барий для рентгена, хлористый кальций, хлористый натрий химически чистый). На базе пивоваренного завода был оборудован цех по производству медицинской глюкозы. На пермском мясокомбинате появился цех по выработке гематогена, спермина, оварина. Сконструированный в институте прибор для определения структурно-механических свойств вязких систем внедрен на предприятиях нефтяной промышленности. Оказана помощь маргариновому заводу по использованию отходов для изготовления антисептического мыла.
— Понятно, что война всех объединила. Но удалось ли продолжать научные исследования в мирное время?
— В послевоенные годы институт продолжал вести научно-исследовательские работы, база для которых была создана исследованиями военных лет. Вуз создавал собственные научные кадры. Под руководством профессора П.А. Петюнина в институте успешно развернулись исследования в области гетероциклических соединений и разработки новых методов синтеза органических соединений. Научные работы П.А. Петюнина широко известны не только в странах СНГ, но за их пределами. Под его руководством были защищены кандидатские и докторские диссертации.
Новым направлением в области аналитической химии явилось выполнение исследований по применению полярографического метода анализа для оценки фармацевтических препаратов. Создается новое аналитическое направление — разработка новых и совершенствование уже существующих методов фармацевтического анализа лекарственных веществ, основанное доцентом Г.И. Савельевой. Галина Ивановна создала и возглавила единое аналитическое направление — изучение реакций азотсодержащих органических оснований с ацидокомплексами металлов в применении их к анализу и изолированию.
В настоящее время исследования и разработки в академии выполняются по трем научным направлениям, утверждённым ученым Советом академии: совершенствование лекарственного обеспечения населения, создание новых лекарств на основе продуктов органического синтеза и природного сырья, социальные проблемы человека и совершенствование образовательных технологий. В ПГФА создано пять научных школ.
— Что это за школы?
Это школа под руководством профессора М.Е. Коньшина по разработке методов синтеза, поиска и исследования физических и биологических свойств и взаимосвязи между строением и биологическим действием в рядах производных пиридина, хинолина, пиримидина, нафтиридина. Школа под руководством профессора А.В. Солонининой по совершенствованию лекарственного обеспечения населения и лечебно-профилактических учреждений. Это в основном разработка организационно-фармацевтических и фармако-экономических подходов к организации фармдеятельности. Школу по поиску и изучению потенциальных лекарственных средств, влияющих на системное артериальное давление и систему гемостаза, возглавил профессор Б.Я. Сыропятов. Профессор В.Л. Гейн стал основателем школы по синтезу, строению, свойствам и биологической активности гетероциклических соединений, полученных на основе оксалильных производных метилкедонов и циклогександикарбональных кислот. А профессор В.И. Панцуркин возглавил школу по синтезу и изучению физико-химических свойств, реакционной способности, зависимости между структурой и биологической активностью (местноанестезирующей, антиаритмической, гипогликемической, гипотензивной и т.д.) разного рода кислот и их производных.
— Знаю, ваши сотрудники и студенты совместно с фармпредприятиями и сегодня работают над созданием отечественных лекарственных препаратов. Расскажите, о каких препаратах речь?
— Да, это так. Ученые академии разрабатывают инновационные лекарственные формы для производства медицинских иммунобиологических препаратов на Пермском НПО «Биомед». Совместные разработки — это, например, таблетки «Биостим», «Лактобактерин сухой», «Таблетки Секстафаг», состав липосомальной формы коклюшной вакцины, препарат «Олексин», экстракта «Уральская очанка» и др.
На ЗАО «Медисорб» г. Пермь выпускаются таблетки угля активированного по разработанной в ПГФА технологии, капсулы пироксикама, таблетки «Диабенол», «Винпоцетин», «Аспаркам», «Амлодипин» и др.
Для ГП «Пермфармация» разработаны технологии получения суспензии «Циндол», 1% раствора пилокарпина гидрохлорида, мазь фурацилина 0,2%, экстракт чабреца, элеутерококка, мазь «Аникол» и др.
Совместно с ИТХ УрО РАН разработан анилокаин — отечественный местный анестетик амидного типа, эффективный при всех видах анестезии — поверхностной, инфильтрационной, проводниковой, спинномозговой. Помимо анестезирующей, проявляет противовоспалительную, а также умеренную антимикробную активность. На основе анилокаина в ПГФА разработаны лекарственные формы: раствор для инъекций 1% и 2% в ампулах по 5 мл; составы и технология мазей «Анилкам» и «Аникол»; геля «Анилогель»; суппозиториев с анилокаином экстемпорального изготовления и промышленного производства; плёнок лекарственных «Анилгек» и «Анилдиокс».
— Насколько фармацевтические компании сейчас готовы к такому сотрудничеству?
— В основном они идут на сотрудничество охотно. Сейчас мы в основном заняты разработкой иммунобиологических препаратов. На текущий момент мы ежегодно синтезируем более 500 новых единиц известных субстанций, которые обладают различными видами фармакологической активности — от анальгетической до противомикробной, противовирусной, противогрибковой.
— Ну а довести их до аптеки получается?
— С этим существуют сложности. Доведение до состояния лекарственного препарата — процесс в нашей стране долгий и трудный. Для того чтобы пройти все необходимые инстанции, необходимо, во-первых, достаточно продолжительное время, а во-вторых, большое финансирование. Так, например только доведение вышеназванного местного анестетика анилокаина до медицинского препарата заняло 20 лет. С учетом общей политики государства, нацеленной на импортозамещение, — сейчас мы вроде бы заинтересованы в таком сотрудничестве. Хотя на деле всё это выглядит сложнее, чем на бумаге. Однако мы налаживаем сотрудничество с целым рядом фармкомпаний — как местных, так и отдаленных — таких как Ирбитский химико-фармацевтический завод, чтобы развивать отечественную фармпромышленность, как и было когда-то задумано.
— В Перми я видела множество аптек, которые так и называются — «Пермфармация». Это местное предприятие?
— Да, и с ним мы тоже активно сотрудничаем.
— Алексей Юрьевич, не секрет, что по всей России сейчас резко сокращается количество так называемых производственных аптек. Вас это явление тоже коснулось?
— К сожалению, да. У нас есть кафедры, занимающиеся разработкой экстемпоральных лекарственных форм для государственных производственных аптек, но вы правы: на территории России таковых становится все меньше. Это плохо, особенно если мы хотим прийти к индивидуальной, персонифицированной медицине.
— Сейчас ведь об этом очень много говорят.
— Вот именно. Поэтому хочется верить, что производственные аптеки, дай Бог, все-таки возродятся. Сейчас на территории Перми, если не брать в расчет аптеки так называемые прибольничные, которые являются подразделениями больницы и занимаются изготовлением лекарственных форм для конкретного лечебно-профилактического учреждения, производственных аптек осталось, пожалуй, одна на город-миллионник. Это непозволительно мало. В Москве и других крупных городах тенденция аналогичная.
— Какие направления в Академии наиболее сильны?
— Могу похвастаться нашими химиками-синтетиками, химиками-аналитиками, которые работают в тесном сотрудничестве со студентами, аспирантами, ординаторами. У нас порядка 12 лабораторий, которые занимаются всеми этапами — от разработки формул до состояния лекарственных препаратов готовой субстанции. Ищем выходы на фармацевтические предприятия с чем-нибудь новым.
— Это только отечественное компании? На какие-то зарубежные фирмы вы не пытаетесь выходить? Ведь не секрет, что очень часто именно таким путем добиваются грантов, заключают выгодные договора, как это происходит у Сеченовского университета.
— Мы всё-таки провинция, а большей частью зарубежные фармацевтические компании находятся на территории Ленинградской области и Подмосковья. У нас их просто нет. Поэтому мы работаем с местными.
— Как вам кажется — у отечественной фармацевтической промышленности есть перспективы?
— Безусловно.
— А в чем вы их видите?
— Отечественная фармация уникальна, учитывая наличие своих химических, биотехнологических школ на территории РФ. Поэтому нам надо опираться на все эти наработки и создавать свои препараты, а не гнаться за дженериками.
— Какие конкретно препараты вы сейчас синтезируете?
— Мы синтезируем субстанции, которые на доклинических исследованиях показали перспективные результаты. Это анальгетические, противомикробные препараты, препараты для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета. Спектр фармакологической активности синтезируемых нашими учеными субстанций достаточно широк. У нас замечательный виварий, поэтому все необходимые исследования мы проводим, как того требуют современные регламенты.
— А клинические испытания планируются?
— Планируются. Однозначно. После того, как будет закончена серия доклинических исследований, безусловно, те субстанции, которые хорошо себя зарекомендуют, мы планируем дальше развивать, создавать на их основе лекарственные формы и представлять досье в минздрав с целью разрешения на их клинические испытания.
— Алексей Юрьевич, мы говорили о том, что на каком-то этапе истории страны считалось, что фармобразование не нужно. Положа руку на сердце: сейчас такой тенденции нет?
— Казалось бы, фармацевтические факультеты есть в каждом медвузе. Но, на мой взгляд, ощущение такое, что многие фармацевтические факультеты при медицинских вузах финансируются по остаточному принципу. Безусловно, медицинский вуз ассоциируется с врачами. А провизор или фармацевт — это первый помощник врача, но это всё же отдельная специальность. Не хочется ни в коем случае критиковать медицину, тем более, что она у нас на достаточно хорошем уровне. Но в силу сложившегося менталитета сейчас активно идет процесс безответственного самолечения. То есть если человек заболел, он сначала бежит в аптеку, потому что не во всех поликлиниках налажена качественная медицинская помощь. А в аптеке нет очереди, там провизор зачастую превышает свои должностные полномочия, иногда советует что-то.
— Не иногда — часто советует.
— Да. А почему? Наверное, от безысходности, потому что население сначала идет в аптеку в силу того, что либо врач не доступен, либо надо выстоять очереди, записаться на прием к узким специалистам, которые ведут прием раз в месяц или раз в неделю, а попасть к ним достаточно трудно. Так пациент остается один на один с аптекой.
— Это плохо?
— Это плохо. Это, безусловно, плохо. Потому что провизор или фармацевт не имеют права назначать препарат.
— Может быть, тогда действительно нужно вводить рецептурный отпуск большинства препаратов, включая антибиотики?
— Он у нас есть. Но в большинстве аптек рецепт не спрашивают. Однако в последнее время с усилением контроля со стороны надзорных органов ситуация начала меняться в лучшую сторону.
— В последнее время количество аптек увеличивается. Они буквально на каждом шагу. Это хорошо или плохо?
— Это тоже не всегда хорошо. Ведь количество наших выпускников не увеличивается. И, чего уж греха таить, порой в аптеках работают люди без специального образования. Но и они берутся отвечать на вопросы, давать советы, рекомендовать тот или иное лекарство.
— Но наверняка такого нет в Перми.
— Такого практически нет ни в Перми, ни в Санкт-Петербурге, потому что у нас традиционно и приемы, и выпуски достаточно большие. Каждый год мы выпускаем более чем 300, а с учетом того, что у нас пока есть заочники, то более 500 провизоров ежегодно. Большая часть приехавших из провинции пытаются осесть в крупном городе, допустим, Перми. Соответственно, в Перми идет некий переизбыток фармацевтических кадров, а в тех же самых райцентрах, куда не возвращаются эти специалисты, — происходит недостача. Но в то же время в связи с таким быстрым открытием огромного количества аптек — даже такой солидный выпуск физически не может обеспечить полностью все аптеки квалифицированными кадрами.
— Алексей Юрьевич, если честно, я не припомню случая, чтобы в аптеке кто-то из фармацевтов сказал бы покупателю — идите-ка вы к врачу, я вам не буду давать советов. Они всегда дают советы. Это вообще законно?
— Ну, они могут советовать безрецептурные препараты, зная их фармакологическое действие.
— И, как правило, советуют то, что импортное и подороже.
— Не знаю, как в Москве, но в Перми совершенно точно далеко не все провизоры советуют дорогой препарат.
— Вы так их специально воспитываете, чтобы они советовали отечественные препараты?
— Стараемся воспитывать их так, чтобы советовали адекватный. Понятно, что над ними стоит их верховное начальство, которое зачастую не имеет фармобразования. Для них главное — выручка. Но любая медицинская специальность должна быть нацелена не только и не столько на получение прибыли. Один из основных постулатов клятвы Гиппократа «Не навреди».
— Наверное, важно еще поддержание вашей местной фармацевтической промышленности. Если эти препараты никто не будет покупать, то промышленность загнется окончательно.
— Тут еще важен вот какой момент. Мы привлекаем наших студентов к разработке фармпрепаратов. И чем больше они в этом участвуют, тем больше шансов, что они будут пропагандировать нашу продукцию. Они сами над ней работали, они знают, что это такое. И это, как правило, далеко не самые дорогие препараты.
— Получается, что научная работа дает посыл к будущему коммерческому успеху.
— Да, тут вытекает интересная связь.
— У вас есть целевые места для людей со средним медицинским фармобразованием?
— У нас есть целевые места. К сожалению, ни одного такого места в Пермском крае нет. Они из Свердловской области, из Башкирии, из Курганской области, даже из Бурятии.
— А почему, интересно, нет целевых мест в Пермском крае?
— Мы долго пытались доказать нашим местным органам исполнительной власти, что у нас осталась еще государственная фармация. Ведь целевые места выделяются только под государственные учреждения. На территории Пермского края порядка 100 государственных аптек различных уровней. Но в целом фармация по России ассоциируется с коммерцией, поэтому количество бюджетных мест с каждым годом сокращается и, соответственно, целевой набор тоже.
— Но ведь это тоже плохо.
— Безусловно.
— Давайте перечислим самые ваши сильные направления.
— У нас есть отдельное структурное подразделение — региональный испытательный центр «Фарматест», которое занимается анализом субстанций, в том числе лекарственных. Мы тесно сотрудничаем с силовыми органами (МВД, ФСБ) в рамках контроля за оборотом наркотиков, т.е. нелекарственного применения лекарственных препаратов. В рамках этого структурного подразделения у нас функционирует химическая, микробиологическая лаборатории и другие лаборатории. Лаборатории эти, как правило, создаются при кафедрах, соответственно, при химических кафедрах у нас несколько лабораторий, занимающихся синтезом и анализом субстанций.
— Насколько сильны ваши студенты? Каковы требования к уровню их подготовки?
— Сильная подготовка после внедрения ЕГЭ — это сухие цифры, результаты единого госэкзамена. Не хочется сейчас критиковать ЕГЭ, насколько он хорош или плох. Но, темнее менее, у нас достаточно большое количество высокобалльников, которые могли бы уехать учиться в Москву, но остаются у нас. Надо отдать должное нашему губернатору, который поддерживает наших местных школьников, студентов. Студенты, имеющие при поступлении 225 баллов и выше, получают у нас дополнительную ежемесячную стипендию от губернатора в размере 5000 рублей.
— Это такой материальный стимул остаться?
— Да. Причем у нас нет дифференцировки студентов — из Перми это студент или откуда-нибудь из других регионов. Такую стипендию получают все ребята с высоким баллом. Соответственно, это привлекает к нам достаточно неплохих студентов. У нас все очень хорошие, замечательные. На фармолимпиаде в прошлом году наша команда заняла второе место по фармации, уступив только команде из Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
— Какие у вас перспективы, что еще думаете развивать?
— В настоящее время мы начинаем развивать биотехнологическое направление обучения. У нас в академии можно получить высшее образование не только фармацевтическое, а еще и бакалавриат по биотехнологиям, по химической технологии. Плюс в прошлом году мы осуществили набор на среднее профессиональное образование.
Отдельное направление — это развитие и совершенствование форм, связанных с профессиональной переподготовкой, повышением квалификации, который тоже работает не столько на Пермский край, сколько на всю Россию.
В июне 2017 г. на базе нашей академии был вновь создан диссертационный совет. В прошедшем году у нас уже прошло четыре защиты, и существует очередь из желающих защититься в 2018 году.
— А что у вас с трудоустройством?
— У нас распределение свободное, но трудоустройство является одним из показателей эффективности деятельности вузов. Поэтому у нас до последнего времени было 100% трудоустройство. Ежегодно в Академии проводится ярмарка вакансий, на которую приезжают представители работодателей со всей России. В том числе из Москвы, из Санкт-Петербурга. Наши выпускники нужны везде. Многие уезжают в столицу.
— А вас не вербовали?
— В своё время нас вербовали в Томскую военно-медицинскую академию. Некоторые однокурсники уехали, но потом вернулись. А я не стал экспериментировать. Я придерживаюсь принципа «где родился, там и пригодился».
Беседу вела Наталия Лескова
Фото Андрея Афанасьева
