Санкт-Петербургская государственная казенная психиатрическая больница Святого Николая Чудотворца, в народе — «Пряжка», поскольку стоит при впадении речки Пряжки в Мойку, — одно из старейших профильных медицинских учреждений страны и старейшее в Санкт-Петербурге. В 2017 году она отметила своё 145-летие. Заслуженный врач Российской Федерации Сергей Яковлевич Свистун руководит больницей уже четверть века. Казалось бы, никакой суперсовременной инновационной аппаратуры в больнице нет, революционных методик здесь не разрабатывают. Но, тем не менее, в медицинском и пациентском сообществе больница пользуется славой учреждения, где имеют подход к человеку с психическими особенностями, умеют ему помочь найти своё место в хрупком, порой лишенном ориентиров мире, где и здоровый-то человек может оступиться и запутаться. Главная гордость больницы — медико-реабилитационное отделение, где психологи и арт-терапевты возвращают пациентов не только обществу, что, безусловно, важно, но и самим себе. Они обретают душевное равновесие и тот самый смысл, ради которого хочется жить дальше.
От «колодников» до Бродского и Цоя
История больницы уходит корнями в далекие времена царской России. Ещё в 1736 году в это здание после грандиозного пожара был переведён острог. «В сём остроге содержатся те колодники, которые по винам своим осуждены в каторжную работу вечно или на несколько лет», — сообщают исторические источники.
Предшественницей больницы являлась «Временная лечебница для помешанных при Исправительном учреждении», которая размещалась в здании тюрьмы. Появилась она на карте Санкт-Петербурга в 1840 году, возведена по проекту архитектора Л.И. Шарлеманя.
В 1841 году появилось мужское отделение больницы для чернорабочих, а через два года — небольшое отделение для душевнобольных. И только в 1872 году всё здание было отдано психиатрической больнице, получившей имя Святителя Николая Чудотворца — покровителя душевнобольных, которого называли «небесным лекарем». Раньше на территории больницы действовал храм, посвященный этому святому, но вскоре после революции он был уничтожен. Сейчас в больнице действует часовня. Среди пациентов она пользуется неизменной популярностью, для бесед с настоятелем, отцом Георгием, всегда выстраивается очередь.
Главный врач больницы С.Я. Свистун
В 1884 году больница из ведения Приказа общественного призрения перешла к Городскому больничному управлению. Устав заведения гласил: «Исправительное заведение для лиц предерзостных, нарушающих благонравие и наносящих стыд и позор обществу». Причины помещения для женщин: «брошенный ребёнок, обращение непотребства в ремесло, самовольная отлучка из дома и развратная жизнь», а также «неповиновение родительской власти, самовольное открытие бордели, дерзкое обращение с мужем». Для мужчин причин для помещения в больницу было заметно меньше — «неплатёж налогов и упорное пьянство».
Помещались и политические — как поодиночке, так и группами. Так, в конце XIX века в больнице на излечении находились депутаты из Тверской губернии, подавшие прошение на Высочайшее имя о введении в России конституции.
С этой больницей связаны имена известных людей, которые здесь как работали, так и лечились. Так, здесь работал выдающийся психиатр Виктор Кандинский, Оттон Чечотт, который стал одним из основателей отечественной психиатрической службы, известный писатель Михаил Чулаки, лечились Даниил Хармс и Виктор Цой, в 1964 году проходил психиатрическую экспертизу Иосиф Бродский.
«Кафедральная» больница
«Основное направление деятельности больницы — оказание специализированной медицинской помощи взрослому населению, — рассказывает главный врач больницы Сергей Яковлевич Свистун. — Пациентам, страдающим разного рода психическими расстройствами, мы проводим все необходимые для стабилизации их состояния мероприятия — обследование, диагностику, лечение, восстановление и реабилитацию».
В структуру психиатрической клиники Святого Николая Чудотворца сегодня входят 18 отделений, в которых могут одновременно находиться около 900 человек. Здесь трудится более 570 человек персонала, среди него свыше 80 врачей — в том числе, докторов и кандидатов медицинских наук, врачей высшей и первой квалификационной категории.
Помимо психиатров и медицинских психологов, в больнице работают юристы, социальная служба, врачи иных специальностей (терапевты, физиотерапевты, неврологи, врачи функциональной диагностики, стоматологи, гинекологи, офтальмологи, отоларингологи, хирурги). Ведь практически у всех пациентов наблюдаются сопутствующие патологии и отягощения, которые требуют внимания этих специалистов.
На базе больницы функционирует кафедра психиатрии и наркологии СЗГМУ им. И.И. Мечникова, так что в коридорах и аудиториях здесь практически каждый день можно встретить как студентов, так и преподавателей университета, которые совмещают преподавание с работой в больнице.
«Надо сказать, на базе нашей больницы университетские кафедры располагались всегда, — рассказывает Сергей Свистун. — В разные годы на них работали такие выдающиеся психиатры, как И.М. Балинский, В.М. Бехтерев, И.П. Мержеевский, Д.С. Озерецковский и другие».
От рассеянного склероза до «белой горячки»
«Диагнозы, с которыми сюда чаще всего поступают пациенты, — это острые формы шизофрении, разные формы эпилепсии, болезнь Альцгеймера, деменция, другие патологии, возникшие вследствие перенесенных травм головного мозга, — рассказывает консультант больницы, невролог высшей категории, кандидат медицинских наук Александр Коляда. — Нередко стали поступать пациенты, у которых рассеянный склероз дебютировал нарушением психики. Обычно это заболевание начинается совсем по-другому — расстройством зрения, двигательных функций, моторики. А тут человек поступает в стационар с острым психозом, на фоне которого впоследствии выявлен рассеянный склероз, о котором ни он, ни его родные не подозревали. Таких пациентов мы переводим в профильный стационар».
Врачи отмечают, что болезнь Альцгеймера, которая раньше была редкой патологией и встречалась только у очень пожилых, дряхлых людей, сегодня резко прогрессирует и всё чаще дебютирует у молодых, дееспособных пациентов 40–50 лет. С чем эта тенденция связана? Существует множество теорий формирования болезни Альцгеймера — генетическая, амилоидная, другие. Проводятся многочисленные исследования в этом направлении, но убедительного успеха, позволяющего не только замедлить течение болезни, но и повернуть его вспять, ни одна такая работа пока не демонстрирует. Причинами, ускоряющими развитие болезни Альцгеймера, могут являться неправильное питание, малая подвижность, плохая экологическая обстановка, стрессы. Актуальность вопросов диагностики и лечения болезни Альцгеймера в современном обществе возрастает с каждым днём.
Для чего в больнице нужны юристы?
Нередко больных доставляют в острых состояниях, когда они могут быть опасны для себя и окружающих. В таких случаях специалистам ясно, что им требуется госпитализация в психиатрическую больницу. Однако сам пациент, как правило, в таком состоянии не способен критически оценивать ситуацию. Если раньше закон позволял госпитализировать таких людей в принудительном порядке, то теперь ситуация изменилась. Всё чаще пациенты, которых «заперли» даже на одну ночь без их согласия, впоследствии подают в суд на врача, который действовал в интересах пациента и его родственников.
Недавно в СМИ и социальных сетях прогремела история о привлечении к уголовной ответственности врача-психиатра, которая оставила в больнице на ночь пожилую женщину в состоянии острого психоза: та бросалась с ножом на дочерей и угрожала их убить. Утром её отпустили домой, и она пошла в суд. Врача на время следствия отстранили от работы…
Как быть в такого рода ситуациях?
Теперь подобные проблемы решаются в судебном порядке. Собирается врачебная комиссия и, если врачи понимают, что этого пациента в целях общественной безопасности и по медицинским показаниям необходимо госпитализировать, составляется заключение (так называемый «Акт о недобровольной госпитализации»), которое передается в суд.
«Эта процедура у нас проходит практически ежедневно, — говорит Сергей Свистун. — Суды рассматривают такого рода документы, можно сказать, в режиме онлайн, и, как правило, справедливость врачебных рекомендаций поддерживают. Таким образом, врачебное сообщество защищает себя от законодательных недоработок и агрессии пациентов и их родственников, которые нередко меняют свою позицию со временем».
Спасибо, доктор
Чаще всего те пациенты, которые еще недавно сопротивлялись госпитализации, не отдавая отчета в том, что нуждаются в медицинской помощи, потом говорят врачам спасибо за то, что вернули их к нормальному душевному состоянию, возможности быть среди близких людей.
Хотя случается и по-другому — когда пациенты, которых вывели из острого состояния, а то и просто спасли им жизнь, высказывают недовольство: зачем, дескать, вы меня лечили? Я не хотел жить — а вы меня заставляете, хотя смысла я по-прежнему не вижу. Или говорят: да, у меня были галлюцинации, но это наполняло мою жизнь смыслом, а теперь она пуста.
Это глубокое психологическое противоречие великолепно описано в рассказе Чехова «Черный монах»:
…Таня тревожно переглянулась с отцом и сказала виноватым голосом:
— Ты сам замечаешь, что молоко тебе полезно.
— Да, очень полезно! — усмехнулся Коврин. — Поздравляю вас: после пятницы во мне прибавился еще один фунт весу.
Он крепко сжал руками голову и проговорил с тоской:
— Зачем, зачем вы меня лечили? Бромистые препараты, праздность, тёплые ванны, надзор, малодушный страх за каждый глоток, за каждый шаг — всё это в конце концов доведет меня до идиотизма. Я сходил с ума, у меня была мания величия, но зато я был весел, бодр и даже счастлив, я был интересен и оригинален. Теперь я стал рассудительнее и солиднее, но зато я такой, как все: я — посредственность, мне скучно жить... О, как вы жестоко поступили со мной! Я видел галлюцинации, но кому это мешало? Я спрашиваю: кому это мешало?
«Наверное, это не только медицинская, но и социальная, мировоззренческая проблема — утрата смыслов многими людьми, в результате чего кто-то впадает в депрессию, кто-то начинает пить или употреблять наркотики, — говорит Александр Коляда. — Кстати, люди с наркотическим и алкогольным абстинентным синдромом (в народе «белая горячка») тоже у нас не переводятся».
Сотрудникам психиатрических учреждений чувство профессиональной неудовлетворенности знакомо лучше, чем другим специалистам. Если пациенты и их родственники вместо «спасибо» только высказывают недовольство, это нередко ведёт к опустошению, усталости и профессиональному выгоранию. С таким контингентом работать непросто. Именно по этой причине психиатрию, несмотря на то, что это бурно развивающаяся во всём мире, интересная специальность, нельзя назвать популярной среди будущих врачей. Сюда случайные люди, как правило, не приходят. Те, кто здесь задержался надолго, — это специалисты, по-настоящему увлечённые своей наукой и преданные своим пациентам.
Медикаменты плюс общение
Основные методы лечения в больнице — медикаментозные в сочетании с врачебными беседами и психологическими тренингами. Однако, пожалуй, наиболее мощный психотерапевтический потенциал кроется в работе медико-реабилитационного отделения, куда по направлению лечащего врача приходят пациенты для занятий арт-терапией. Эта больница стала одной из первых в нашей стране, где начали активно внедряться методы так называемой арт-терапии — невероятно модного сегодня за рубежом, да и в России направления.
Медико-реабилитационное отделение поражает своим размахом и результатами занятий. Здесь есть свой кинозал и швейный цех, гончарная мастерская и многочисленные столы для лепки, студии для занятий живописью в самых разных техниках, кому какая больше нравится — от масла и пастели до карандаша и акварели. Огромный зал с зеркалами и перилами вдоль них для занятий танцами — прямо как в профессиональной хореографической школе. Студия звукозаписи, караоке, огромная библиотека, коллекция разнообразных пазлов.
Многочисленные пациенты здесь шьют, вяжут, лепят, танцуют, занимаются хоровым пением и берут индивидуальные уроки вокала. Некоторые произведения, которые рождаются у пациентов этих мастерских под руководством опытных наставников, производят большое впечатление мастерством и изобретательностью их создателей. Скажем, очаровательных динозавров из глины я бы с радостью приобрела, если бы они продавались. Как выяснилось, их лепил молодой человек с шизофреническим расстройством, которого родственники отказались забирать домой. Из больницы он уехал жить в интернат.
А другой молодой человек с бешеной скоростью собирает многотысячные паззлы, которые приносят ему из дома врачи и медсёстры, потому что сами собрать их не могут. Этими картинами увешаны здесь все стены — с них смотрят горделивые парусники и алеют рябины на белоснежных сугробах, хотя за окошком уже цветет черемуха. Время словно застывает в этих произведениях, не понимая, зачем ему нужно куда-то спешить.
Другие
«Они все очень талантливые, — говорит заведующая отделением Анна Науменко, — Просто не все это знают. Мы не воспринимаем их как больных людей — просто они другие. Впрочем, и все мы чем-то отличаемся друг от друга. Наши пациенты умные, добрые, замечательные, ведут себя вежливо и предупредительно, агрессии у них мы ни разу не наблюдали. Мы видим, что такие занятия их действительно лечат — они на глазах становятся спокойными, радостными, умиротворенными, потому что находят себя в этом мире».
Очень часто они дарят врачам и медсёстрам свои «шедевры» — просто потому, что хочется поделиться чем-то дорогим, оставить у ставшего близким человека частицу своей души.
А ещё тут выпускают свою газету «Матисов остров», где все пациенты могут публиковать свои рисунки, стихи, статьи и рассказы. И с удовольствием это делают.
Больница регулярно проводит не только научные конференции, но и Школы для родственников пациентов, где их учат правильному общению с близкими, а также принимает активное участие в грандиозных городских и всероссийских фестивалях творческих студий, представляя там лучшие работы своих подопечных, их танцевальные и театральные постановки. На последнем таком фестивале, который продлился целых три дня на разных питерских площадках, например, была представлена коллекция народного костюма, сшитая руками пациентов, своим мастерством поразившая даже видавших виды сотрудников Этнографического музея. Эта работа по итогам конкурса заняла первое место.
«Я здесь чувствую себя как дома, — признаётся одна из пациенток, которая каждый день приходит сюда рисовать. Из-под её кисти выходят полуфантастические пейзажи мест, где в реальности никогда не была, и портреты людей, которых никогда не видела. Но она говорит, что видит все это внутренним зрением. — Мне здесь хорошо, спокойно, никто не ругает, не упрекает, не называет выдумщицей. Наоборот, говорят, что я талантливая. Мне это приятно. Понимаю, что жить здесь нельзя, можно лишь приходить время от времени. Но весь мир для меня враждебен, я в нём лишняя, а дом — только здесь».
Вот бы у каждого из нас был такой дом. Хотя не хотелось бы, чтобы он назывался психиатрической больницей.
Наталия Лескова
Фото автора
