Дух истории витает между украшенными лепниной корпусами, роскошными барельефами, оседая на статуях гигантских атлантов, поддерживающих потолок хирургического корпуса.

Исторически самое мощное направление в больнице – кардиологическое. Недаром главный врач больницы – главный кардиолог ДЗМ профессор Елена Васильева. Сильны здесь также и многие другие направления – хирургия, служба для пациентов с острым нарушением мозгового кровообращения, где применяются тромболитическая терапия и эндоваскулярные операции по извлечению тромбов из мозговых сосудов. Клиника признана международной ассоциацией инсультов Center of excellence.

Здесь действует консультативно-диагностический центр нового формата: не просто поликлиника и дневной стационар, каковыми сегодня никого не удивишь, но оснащенный малыми операционными с оборудованием экспертного класса для гинекологических, офтальмологических, хирургических, флебологических вмешательств когда пациентов отпускают домой в день операции. Пройдясь по КДЦ и заглянув в палаты, мне захотелось здесь остаться – отдохнуть и подлечиться.

Как удается этого добиться, какие существуют трудности и какими видятся перспективы развития больницы – наш разговор с Е. Ю. Васильевой, главным врачом больницы, профессором, заслуженным врачом России, главным внештатным кардиологом ДЗМ, профессором кафедры кардиологии МГМСУ им. А.И. Евдокимова:

– Елена Юрьевна, расскажите, пожалуйста, об истории больницы – что и когда располагалось в этом здании, когда открылась больница, каков был её профиль, кто были первые доктора? Каковы самые известные достижения этой больницы?

Профессор Е.Ю. Васильева

– Это – усадьба помещика Баташова, постройка конца 18 века. Во время пожара 1812 года, когда Наполеон находился в Москве, здесь располагалась ставка маршала Мюрата. Говорят, с балкона усадьбы он смотрел на пожар в городе. Это одно из немногих зданий, которое так хорошо сохранилось. Позже, 150 лет назад, больница была передана в пользование людям – вернее, перешла в собственность государства для лечения бедного люда. Здесь работали знаменитые врачи – например, кардиологи Яков Этингер и Борис Коган, патолог Ипполит Васильевич Давыдовский, именем которого названа эта больница.

– Мы вместе с командой докторов пришли сюда 24 года назад, в 1994 году. Тогда в больнице было небольшое кардиологическое отделение, потом оно переросло в университетскую клинику кардиологии, которой руководит профессор Александр Шпектор. Мы оказываем помощь пациентам кардиологического профиля, в том числе, проводим операции стентирования сосудов сердца, лечение различных видов аритмий сердца. В клинике отрабатывалась логистика того, что потом делалось во всем городе по кардиологии и даже по неврологии. Это, например, принципы оказания помощи при остром инфаркте миокарда, логистика приема и ведения больных и эндоваскулярного лечения острого ишемического инсульта.

– Какие новые виды диагностики сердечно-сосудистых заболеваний появились в больнице в последние годы? Какие наиболее современные методы лечения пациентов с сердечно-сосудистымизаболеваниями вы используете?

– У нас представлены все виды диагностики, которые используются в мире: ангиография, внутрисосудистый ультразвук, внутрисосудистая оптико-когерентная томография, КТ, МРТ-диагностика сердца и многое другое.

– Есть ли у вас собственные разработки, оригинальные методики и рекомендации, которые удалось внедрить в практическое здравоохранение?

– Я много занимаюсь изучением процесса гемостаза, причинами возникновения и развития атеросклероза, механизмами взаимодействия клеток. На базе больницы работает лаборатория атеротромбоза, которую мы создали несколько лет назад, когда выиграли мегагрант Правительства РФ по фундаментальной медицине.

Ряд методик, которые мы здесь разрабатывали, опубликованы в журналах Nature Sci Rep, Atherosclerosis, Nanomedicine, JournaloftheAmericanHeartAssociation и др., некоторые запатентованы.

– Какие существуют превентивные меры и способы профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, которые вы могли бы порекомендовать всем, кто не хочет болеть? На что обращать внимание терапевтам, чтобы не пропустить грозную патологию?

– Превентивные меры ужасноскучны. Но они работают:не курить, больше двигаться, есть меньше жирного и лечить хронические инфекции. Не ходить с больными зубами, дёснами, язвами по многу лет, сколько как это тоже очень сильно способствует развитию атеросклероза.

– Елена Юрьевна, вы являетесь главным кардиологом Департамента здравоохранения Москвы. Расскажите о том, чем приходится заниматься на этом посту, с какими сталкиваться проблемами и как удаётся их решать?

– Несколько лет назад нашей командой была создана «Инфарктная сеть», а недавно - сеть «Эндоваскулярного лечения инсульта» в Москве, развиваем кабинеты профилактики инфарктов и инсультов А трудности – это, прежде всего, квалификация врачей, особенно в поликлинической зоне. Пытаемся, как можем, с этим работать. Прогресс есть.

– Какие направления работы больницы считаете самыми сильными и перспективными? Какие у больницы существуют планы?

– На сегодняшний день в нашей больнице две очень сильные университетские клиники: клиника кардиологии (проф. А. Шпектор) и клиника хирургии, возглавляемая профессором Э.Галямовым. Если говорить о планах развития, то я вижу ГКБ им. Давыдовского как, прежде всего, университетскую клинику трансляционной медицины. Это место, где будет внедряться всё новое в медицине непосредственно в практику. 

Александра Юрьевна Боцина, заведующая отделением для пациентов с инсультом, кандидат медицинских наук, ботулинотерапевт:

– Поскольку у нас скоропомощная больница, здесь находятся пациенты со всеми видами инсультов и те, у кого на госпитальном этапе подозревается инсульт, а значит, необходимы дополнительные исследования, дабы определить, кровоизлияние это или инфаркт мозга. Все эти пациенты направляются к нам. Поток пациентов довольно большой, но мы никого не разворачиваем, и всех, кто был к нам направлен, кладем на обследование.

– Знаю, что для лечения инсульта особенно дорого время. А ведь его можно потерять и в ожидании скорой, и пока сидишь в приёмном покое…

– Сосудистая программа, инициированная Вероникой Игоревной Скворцовой, направлена на то, чтобы все пациенты с подозрением на острое нарушение мозгового кровообращения были госпитализированы в специализированное отделение, реализуется в том числе и у нас. В нашем случае койки интенсивной терапии находятся непосредственно на базе отделения. Все наши пациенты поступают сюда, минуя приемный покой, сразу в кабинет компьютерной томографии, куда спускается невролог, смотрит пациента и принимает решение о его госпитализации в палату интенсивной терапии. Это очень важно, поскольку, действительно, позволяет сэкономить драгоценное время. Время, как вы верно подметили, решающий фактор при инсульте: только в первые четыре часа после инсульта мы можем оказать эффективную помощь пациенту.

– Правда ли, что вы – чемпионы по тромболизису?

– В прошлом году наша больница провела тромболизисов больше всех по Москве – более ста. Это 18 процентов из всех, кто к нам поступил. Это очень высокий процент. Для сравнения: целевой процент тромболизиса Минздрава – 5%. Если говорить о международных центрах, то там стремятся к 10-15 %, а в центрах Hi-класса – 20-25%. У нас, повторюсь, 18%. Это непросто не только потому, что препарат дорог: за пациентом требуется круглосуточное наблюдение, мониторинг его состояния. Однако нас это не останавливает. Если нет противопоказаний, мы начинаем эту процедуру прямо во время компьютерной томографии. Каждая минута задержки – это неправильно. Чем раньше начнешь, тем выше шанс восстановления – реканализации, восстановления кровотока.

– Системное введение фибринолитика – это один путь при ишемическом инсульте, сегодня весьма популярный. А второй путь – рентгенэндоваскулярное вмешательство.Знаю, у вас он начал применяться в числе первых.

– Да, речь идет об извлечении тромба. В кардиологии такие вмешательства уже стали рутинными. А в неврологию это пришло сравнительно недавно, и наш стационар, действительно, стал одним из первых в Москве, где эта технология внедряется.

То, что происходит с пациентом в результате применения этой методики, граничит с чудом. Человек восстанавливается полностью, что раньше было совершенно невозможно. Неврологи называет это медициной больших надежд.

– Однако, насколько я понимаю, мало помочь пациенту в больнице – надо объяснить ему, как жить дальше. Ведь пациент после инсульта – это уже другой человек, рискующий получить повторный инсульт.

– Очень важно назначить правильную профилактику пациентам, которые от нас уходят, поскольку риск повторного инсульта в первый год очень высок. Для этого крайне важно понять, с чем был связан данный эпизод: это атеросклероз крупных артерий или мелких сосудов на фоне артериальной гипертензии в сочетании с сахарным диабетом, или это кардиоэмболический инсульт, когда у пациента есть мерцательная аритмия, предсердия сокращаются хаотически относительно желудочков, и образуется тромб. Такие пациенты зачастую не принимают специальных кроворазжижающих препаратов – иногда им их просто не назначают, а иногда они сами проявляют безответственность. Хотя сейчас таких препаратов колоссальный спектр. Если раньше был только варфарин, который требует постоянного медицинского контроля во время приема, то сейчас появились более современные антикоагулянты, которые входят в перечень жизненно необходимых. Очень важно не только восстановить кровоток и заниматься реабилитацией, которая в нашем отделении также развита, но и максимально снизить риск развития повторного инсульта в будущем.

Я знаю ряд случаев, когда есть уверенность: без нашего вмешательства пациент бы умер или остался бы глубочайшим инвалидом. И такие люди уходят сами, своими ногами, без всякого дефицита. Это фантастика.

– Кроме того, в вашем отделении представлена такая нечастая для неврологии вещь как ботулинотерапия. Расскажите об этом подробнее.

– Чаще всего она применяется в тех случаях, когда реперфузия по тем или иным причинам не произошла. Вытащить тромб – это, к сожалению, еще не гарантия полного восстановления пациента. Мы можем просто опоздать, и тогда у пациента формируется грубый очаговый неврологический дефицит, или гемипарез – слабость в руке или ноге, частичный паралич конечностей, и в трети случаев в дальнейшем это сопровождается развитием высокого мышечного тонуса. Таким пациентам показаны инъекции ботулинового токсина. В настоящее время без этого восстанавливать сложно. Здесь также крайне высокий уровень доказательности. Несмотря на то, что в нашем представлении ботулинотерапия – это, прежде всего, косметология, на самом деле она эффективна в огромном количестве медицинских специальностей, в том числе и в неврологии. Если наш пациент имеет статус инвалида, он может получать препарат бесплатно.

– Какие могут быть общие рекомендации для тех, кто не хочет стать вашим пациентом?

– Надо контролировать основные факторы риска: это артериальное давление, сердечный ритм (если есть мерцательная аритмия – рассмотреть необходимость приема антикоагулянтов), вес, уровень липопротеидов низкой плотности, курение, сахар в крови. Помнить, что сахарный диабет – это колоссальный риск развития атеросклероза, и как осложнение – инсульт.

Юрий Борисович Бусырев, заместитель главного врача по хирургии, к.м.н., доцент кафедры общей хирургии Первого Московского университета им. Сеченова:

– Хирургическая клиника этой больницы является одной из старейших не только в Москве, но и в России. Нашей больнице в нынешнем году исполнилось 150 лет. Хирургическая база Первого МГМУ – самая большая в нашей стране, а по некоторым сведениям и в Европе, с этого года возглавляет ее профессор Э.А. Галлямов.

– Количество таких пациентов растёт?

– Увы, да. Если взять отчет хирургического отделения 50-летней давности, то такие больные составляли 2-4%. А сейчас их 30-40 %. То есть, это наиболее частый контингент хирургического стационара. Провоцирует желчекаменную болезнь урбанизация нашей жизни – неправильное питание, фаст-фуд, богатый животными жирами и бедный растительной клетчаткой, употребление рафинированной пищи, малоподвижный образ жизни, хронический стресс.

Как и во всей мировой хирургии, мы движемся к малоинвазивной хирургии. В хирургической клинике проводятся сложные операции преимущественно лапароскопическими (в том числе, однопортовые и минилапороскопические) и эндоскопическими методами, включая операции при хроническом панкреатите, при заболеваниях пищевода, бариатрические операции.

На сегодняшний день мы занимаемся также торакальной хирургией, а именно лечением эмпием плевры – тяжелое гнойное осложнение, возможно, самое непростое в плане реабилитации пациентов и длительности лечения. Этих пациентов не очень любят брать другие больницы, потому что это трудный, неблагодарный хлеб. Торакальная и абдоминальная хирургия у нас ориентированы именно на гнойную хирургию. Мы имеем высокие показатели выживаемости. Например, при панкреонекрозе у нас летальность менее 12%. Средняя статистическая при тяжелой форме деструктивного панкреонекроза – 20%. Хотя ясно, что смотреть только на показатели смертности нельзя. Чем больше пациентов с таким диагнозом к нам попадает в течение года, тем выше летальность. Но существуют определенные подходы, которые позволяют нам не снижать планку. Это хорошее реанимационное обеспечение, круглосуточный мониторинг сердечно-сосудистой системы, биохимических анализов крови, другие меры интенсивной терапии. Именно первые двое суток являются здесь главными.

– Такие пациенты наверняка проводят в больнице очень много времени – фактически здесь живут.

– Да, у таких больных длительный период реабилитации. Иногда они лежат по 2-3 месяца. Однако чаще всего, если все периоды осложнений проходят без последствий, такие больные полностью восстанавливаются. Надо сказать, что все эти тяжелые последствия ожидают всех тех людей, которые вовремя не санируют свою желчекаменную болезнь. При камненосительстве угроза развития панкреатита повышается в 4-5 раз. Это мировая статистика. Не надо ждать острых болей. Хотя понятно, что на операцию решиться трудно, если у тебя ничего не болит. Если же человек хоть раз столкнулся с атакой холецистита, то надо задуматься о том, что пришло время удалить желчный пузырь.

– А ведь есть люди, которые живут от приступа к приступу, пользуясь сильными болеутоляющими препаратами.

– Им угрожают подобные последствия. Вторая причина развития этих осложнений, в России наиболее распространенная, – это токсическое воздействие алкоголя. К сожалению, сегодня оно по-прежнему весьма распространено.

Еще одно активно развивающееся сегодня направление – это хирургия грыж. В нынешнем году мы внедрили новое оборудование с улучшенным обзором – предбрюшиннаягерниопластика из доступа вне брюшной полости. Преимущество метода в том, что мы не входим в брюшную полость, что значительно ускоряет период реабилитации и более безопасно для пациентов.

Не упущены у нас и все прочие направления хирургии – желудочно-кишечные кровотечения, которые в большом количестве к нам поступают. Много у нас пациентов и с язвенными кровотечениями– одна из основных причин смерти. Это не обязательно язвы – эрозии, острые и стрессовые язвы, окнопатология и язвенная болезнь. Здесь мы активно применяем все современные методы гемостаза с помощью фиброгастроскопии, то есть, не прибегая к открытой хирургии, добиваемся успешной остановки кровотечения и выписываем больных. С помощью эндоскопических методов мы восстанавливаем98% таких больных, причем делаем мы всё это в экстренном режиме – то есть, каждый Божий день, и днём, и ночью.

Лариса Викторовна Иванова, заведующая КДЦ ГКБ им. Давыдовского, врач акушер-гинеколог, врач ультразвуковой диагностики, к.м.н:

– Наше отделение – многопрофильное в составе клинической больницы. Мы поддерживаем ключевую компетенцию больницы – лечение сердечно-сосудистых патологий, но не ограничиваемся ею. У нас принимают специалисты по многим профилям. В нашем составе – дневные стационары терапевтического, гинекологического, офтальмологического профиля и соответственно малые операционные, где мы проводим целый ряд манипуляций.

– Это означает то, что мы ограничиваемся теми оперативными вмешательствами, которые можем выполнить пациенту и выписать его в тот же день. Эти вмешательства также проводятся под анестезией, однако мы выбираем то анестезиологическое пособие, которое не требует длительного пребывания в стационаре и круглосуточного врачебного контроля.

– Какие пациенты к вам обращаются?

– Зачастую к нам направляют в тех случаях, когда есть затруднения при диагностике и определении тактики лечения на поликлиническом этапе. У нас работают специалисты высочайшего уровня – клиницисты с большим опытом, настоящие профессионалы. Очень важно и то, что при возникновении каких-либо осложнений или дополнительных вопросов мы всегда можем вызвать других специалистов или экстренно госпитализировать пациента в стационар.

– Производят впечатления ваши условия пребывания. Скажите честно: это всё платно?

– Когда я шла сюда работать, главный врач Елена Юрьевна Васильева сразу определила основные задачи: не только высокий профессионализм, но и создание для пациентов комфортных – прежде всего психологически - условий пребывания. Это наша визитная карточка.

Беседу вела Наталия Лескова.

Фото автора.