– Виталий Васильевич, вы работаете в НИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова уже много лет. С 2005 по 2018 год занимали должность директора, а сейчас являетесь научным руководителем. Какие самые важные и актуальные исследования удалось провести в этих стенах?

– Мы в прошлом году отмечали столетие нашего института. Институт был основан 23 февраля 1919 г. на основании Постановления Коллегии Московского городского отдела здравоохранения для организации борьбы с сыпным тифом и другими инфекционными болезнями. Располагается он на территории одной из первых в России Пастеровских станций, основанной в 1886 г. За эти годы Институт прошел большой и сложный путь. Его название, структура, ведомственное подчинение неоднократно менялись в зависимости от поставленных задач.

Уже в начале 20-х годов созданный производственный отдел освоил выпуск различных вакцин, сывороток и препаратов для диагностики инфекционных болезней. Во время Великой Отечественной Войны было организовано массовое производство различных препаратов, в том числе поливакцины НИИСИ, предназначенной для вакцинации действующей армии против брюшного тифа, паратифов и столбняка.

В середине 50-х годов для борьбы с тяжелым заболеванием – паралитическим полиомиелитом – в НИИ вирусных препаратов, который был создан на базе отдела вирусологии Института, впервые в стране в короткие сроки была разработана технология крупномасштабного производства первой отечественной полиомиелитной вакцины. Было выпущено 43 млн. доз вакцины, вакцинировано более 8 млн. детей, что привело к резкому снижению заболеваемости полиомиелитом. Вакцина экспортировалась во многие станы мира – Японию. Иран, Румынию, Кубу, Китай и др.

– Летом нынешнего года исполняется 40 лет ликвидации оспы во всем мире. Знаю, что в этом процессе институт тоже сыграл важную роль.

– Да, институт сыграл первостепенную роль в эрадикации натуральной оспы в мире, участвуя в Глобальной программе ВОЗ по ликвидации этого страшного заболевания. Предложена самая совершенная технология производства и налажен бесперебойный выпуск высокоактивной термостабильной сухой оспенной вакцины. В Институте было изготовлено и направлено в дар ВОЗ свыше 1,5 млрд. доз оспенной вакцины, признанной одним из лучших препаратов в мире. В 40 странах Азии и Африки оспа была ликвидирована благодаря использованию российской вакцины.

Важнейший этап в научно-практической деятельности Института – исследования по совершенствованию коревой и паротитной вакцин. Получены производственные штаммы вируса кори и эпидемического паротита, разработаны технологии изготовления вакцин. Институт является одним из разработчиков отвечающей мировым стандартам ассоциированной паротитно-коревой вакцины. Внедрение вакцин в практику здравоохранения снизило заболеваемость корью до 0,11 на 100 тыс. населения, паротитом до 1,31 на 100 тыс.

Разработаны теоретические и практические основы создания гриппозных вакцин с использованием холодоадаптированных штаммов и созданы живые гриппозные рекомбинантные вакцины типов А и В. Разработана технология производства живой гриппозной культуральной вакцины.

Разработаны технологии изготовления бесклеточной коклюшной и стафилококковой вакцин. Созданы и внедрены в производство и практику здравоохранения такие иммунобиологические препараты, как инактивированная вакцина против полиомиелита, тканевая вакцина против клещевого энцефалита, дермальная живая и инактивированная оспенные вакцины, живая интраназальная и пероральная гриппозные вакцины, антирабическая и коревая вакцины и многое другое. В Институте разработано, усовершенствовано и внедрено в практику более 150 препаратов для диагностики различных вирусных и бактериальных инфекций, аллергических и аутоиммунных заболеваний. Наверное, невозможно перечислить всё в рамках одной публикации. Могу лишь сказать, что практически все вакцины, входящие сегодня в Национальный календарь прививок, созданы в нашем институте.

– Знаю, что ваш Институт в 1985 г. начал интенсивные исследования по созданию системы СПИД-диагностики.

– Да, здесь мы были первыми, и уже к середине 80-х годов прошлого века были внедрены в практику здравоохранения первые отечественные тест-системы для скрининга и подтверждения ВИЧ-инфекции и вирусного гепатита. Причем сделали мы это всего на полгода позже, чем американцы. Кроме того, в своё время мы создали вакцину, стимулирующую врожденный иммунитет, направленную против любой инфекции, в том числе, и неизвестной.

– Сейчас вы рекомендуете одну из таких вакцин – Иммуновак – для профилактики коронавирусной инфекции.

– Да, это так. Клиническими исследованиями доказано, что наша терапевтическая поликомпонентная вакцина Иммуновак обладает высокими иммуномодулирующими свойствами и активирует механизмы врожденного и адаптивного иммунитета. Показана её высокая эффективность при терапии хронических воспалительных заболеваний органов дыхания, аллергических заболеваниях и герпесвирусной инфекции, а также в профилактике ОРВИ. Промышленное освоение препарата началось с 2006 года. Правда, мы испытывали её в основном на часто болеющих детях, а академик А.Г. Чучалин подтвердил эффективность препарата на больных с бронхиальной астмой и аллергией. На больных коронавирусной инфекцией мы этот препарат не испытывали, но это и не нужно. Дело в том, что вирус кодирует несколько генов, которые как раз угнетают систему врожденного иммунного ответа, в результате чего могут начинаться разного рода тяжелые осложнения. Мы считаем, что использование такой вакцины может быть очень своевременно и эффективно. Вакцина уникальна, ничего подобного на фармрынке нет.

– А в чем её уникальность?

- Она состоит из генов четырех различных древних бактерий. Важно не просто поместить их в клеточную оболочку, но и особым образом очистить, что делается далеко не всегда. Очень важно понимать, что в этот препарат могло ещё попасть. Наш препарат – высокой степени очистки, поэтому он гарантированно безопасен. Система отбора антигенов была нами тщательно разработана, мы проводили длительные иммунологические исследования на животных, затем клинические исследования на людях, и мы понимаем, что именно и как мы стимулируем. Единственный недостаток вакцины – она сейчас существует в двух видах: в виде инъекции и капель. Мы запрашивали деньги на разработку того же препарата в ингаляционной форме, поскольку это крайне актуально при нынешней коронавирусной инфекции. Спрей наносят как раз на слизистые, куда вирусы и попадают. Мы уже показали, что этот препарат очень хорошо действует на так называемый мукозальный, или местный иммунитет, и может даже образовывать антитела, стимулируя выработку интерферона и других интерлейкинов, которые помогают бороться с инфекцией. Он как бы защищает клетки изнутри от проникновения туда вируса. Все кивают, но денег пока нет.

– Если бы вам разрешили разработку такой формы препарата с дальнейшим внедрением в здравоохранение, наверное, вы бы рекомендовали использовать их не всем, а каким-то определенным группам риска?

– Да, конечно, в первую очередь, это важно медработникам. Надо также посмотреть, как препарат будет действовать на пожилых людей. Когда мы испытывали препарат на часто болеющих детях, их состояние значительно улучшалось, количество эпизодов ОРВИ сокращалось в разы. Таких детей ведь зачастую невозможно вакцинировать. Они всё время болеют. А с Иммуноваком это получалось.

– Сейчас во всём мире пытаются разработать специфические вакцины от коронавируса. Как вы оцениваете шансы на успех?

– Да, попытки создать вакцину предпринимаются во многих странах, и у нас в том числе. Будут ли они иметь успех – сказать сложно, потому что, например, вакцину против SARS создать так и не удалось. Результаты были настолько неубедительными, что их даже не стали публиковать. Пока что успехов ни у кого нет, хотя он может появиться, и это будет замечательно.

Единственное, что мне не нравится – вся эта работа ведется в ускоренном режиме. Понятно, что иногда можно чем-то пренебречь, если речь идет о жизни и смерти, но здесь ситуация всё же другая. Надо помнить о том, что мы будем вводить вакцину абсолютно здоровым людям. Поэтому мы должны быть уверены, что не нанесет, по крайней мере, никакого вреда. А есть исследования, которые нужно обязательно проводить – например, на токсичность. Они продолжаются полгода, никак не меньше. Есть три фазы клинических исследований. Они тоже очень важны. Поэтому все разговоры о том, что отечественная вакцина может появиться чуть ли не в сентябре, вызывают у меня недоумение. Думаю, начало следующего года – куда более разумный срок.

– А как вы относитесь к идее использовать живые полиомиелитные вакцины и БЦЖ для профилактики коронавируса?

– Механизм иммунного ответа при введении живой и убитой вакцины работает по-разному, и «живой» иммунный ответ гораздо сильнее, а иммунитет сохраняется гораздо дольше. Введение «убитой» или субъединичной вакцины не дает такого эффекта. Так уж устроен наш организм. Любые живые вакцины всегда задействуют клеточный иммунитет, тесно связанный с иммунитетом врожденным, и в этом их преимущество. Нынешний вирус таков, что любая стимуляция врожденного иммунитета даёт положительный результат. Причем, что интересно, не только при инфекционных заболеваниях. Есть, например, методика лечения рака мочевого пузыря, когда прямо в опухоль вводится живая вакцина БЦЖ. Она стимулирует мукозальный иммунитет, который уничтожает раковые клетки и не даёт развиться метастазированию. Мы знаем, что рак – это всегда нарушение в работе иммунной системы. Поэтому такого рода вакцинация может оказаться эффективной, но я не призываю всех скорее делать прививки живыми вакцинами.

– Почему же?

– Потому что это неспецифическое действие, которое у кого-то может дать нужный эффект, а у кого-то нет. Кроме того, вакцина полиомиелита, хоть и не часто, даёт неврологические осложнения. С БЦЖ тоже всякое возможно.

– А если сейчас, начитавшись про возможную пользу таких вакцин, люди пойдут и сделают себе такую прививку?

– Вреда, скорее всего, не будет. Но риск всё-таки существует. Будет ли польза – не известно. Поэтому моё мнение – без предварительных исследований лучше не рисковать.

– Как бы вы посоветовали вести себя тем людям, которые не хотят заболеть? Ведь сейчас нет ни лекарств, ни вакцин.

– Для себя я понял, что самое главное – это свежий воздух. Для меня непонятно, зачем людей запирают дома и не разрешают гулять. Такой же абсурд – ходить по улице в маске. Сейчас в моду входят пульсоксиметры – приборы, измеряющие пульс и оксигенацию. Попробуйте измерить свой уровень насыщения крови кислородом после прогулки, а потом после ношения маски. Вы увидите, как резко этот показатель упадёт. Сидение в четырех стенах и постоянное ношение маски наносят сокрушительный удар по иммунитету. Восстановить его не так-то просто. Поэтому надо обязательно бывать на свежем воздухе, и маску во время прогулок не надевать, так же, как и перчатки. Бессмысленно это делать. Другое дело – общественные, людные места, где, конечно, сейчас лучше не появляться, в крайнем случае – в маске или других средствах защиты. Это первое. Второе – есть препараты – индукторы интерферона, которые можно закапывать в нос, и это может также повышать местный иммунный ответ. Хуже от них не будет. А самое главное – это социальная дистанция. Вирус передается только респираторно и только при близком контакте, от человека к человеку. Надо об этом помнить – и тогда риск заражения будет минимальным.

– Когда, на ваш взгляд, мы выйдем на пресловутое плато?

– На мой взгляд, мы на него уже вышли. Количество заболевших не увеличивается. Хотя ситуация в разных регионах разная. Россия неоднородна, и подъемы ещё могут быть. Но важно понимать, что этот вирус теперь никуда от нас денется. Он с нами навсегда. Как мы живем с гриппом и ОРВИ, так же будем жить с коронавирусом. Конечно, всегда жалко каждого погибшего. Но не будем забывать и о тех, кто умирает от других болезней. Каждый год в мире от туберкулеза умирает полтора миллиона человек. И этот год не станет исключением. А мы живем и не думаем о туберкулезе и других болезнях, как будто их больше нет.

– А ведь сколько ещё людей умрет от сердечно-сосудистых заболеваний, от рака, от тяжелых травм, особенно на фоне нынешней эпидемии, когда многим отказывают в госпитализации!

– Совершенно верно. Кто этот ущерб посчитает? Если бы не наша оптимизация, такого провала в здравоохранении бы не было. В своё время всё было продумано и хорошо функционировало. Но система была уничтожена. Нельзя жить по такой схеме – сначала всё закрыть, потом спешно создавать по новой. А специалистов-то уже нет! Мы должны помнить о том, что инфекционные болезни будут циркулировать всегда. Вчера птичий и свиной грипп, сегодня коронавирус, а что будет завтра – мы не знаем. Поэтому у нас только один выход: всегда быть к этому готовыми.

Беседу вела Наталия Лескова.