– Дарья, знаю, что во время эпидемии COVID-19 вы работали в «красной зоне» как инфекционист и только недавно вернулись к своей основной специализации. Пригодилась ли вам в этот период профессия сомнолога?

- Пригодилась, и очень сильно. Глаза все равно по привычке «цеплялись» за пациентов с ожирением, а мы ведь знаем и помним, что у них, как правило, есть такое тяжелое нарушение сна, как апноэ. Это состояние, которое не только мешает спать окружающим и самому человеку, но и угрожает его здоровью, так как при апноэ происходит остановка дыхания во сне, вследствие чего развивается кислородное голодание – хроническая гипоксия.

Эти два фактора – ожирение и апноэ – усугубляют течение ковидной инфекции. Из-за лишнего веса у пациента имеется гиповентиляция, диафрагма не может полностью раскрыться и обеспечить организм нормальным дыханием. Такие люди значительно чаще попадают в реанимацию. Используя респираторную поддержку, в частности, СИПАП-терапию, которая помогает неинвазивно обеспечить нормальное дыхание, мы зачастую предотвращали состояния, когда необходима реанимация и использование искусственной вентиляции лёгких. СИПАП помогает относительно небольшими давлениями обеспечить нормальную функцию дыхания, легкие включаются в работу, улучшается газообмен, и организм начинает активнее бороться с вирусом.

– Все мы знаем, что эпидемия обернулась для многих ещё и мощным стрессом. Есть ли у вас пациенты, страдающие бессонницей в связи с COVID-19?

– Есть, и очень много. Паника, подогреваемая многими СМИ, приводила к постоянному чувству страха и ситуационной бессоннице, когда все мысли были сосредоточены только на возможной болезни. Особенно это проявляется вечером, когда человек лежит в темноте, его ничто не отвлекает и он прислушивается к себе. Постепенно ему начинает казаться, что он как-то не так дышит, плохо чувствует запахи, и, накручивая себя, может не спать всю ночь. Это перерастает в хроническую бессонницу, когда появляется привычка не спать по ночам. Сейчас ко мне часто обращаются пациенты, которые жалуются на то, что за это время привыкли плохо спать. Они не работали, находились дома в самоизоляции, мало двигались, ночью не могли уснуть, засыпали лишь ближе к утру, в результате у них произошла инверсия сна – нарушился режим сна и бодрствования: днем спали, а ночью активничали. Они набирают в весе и в целом плохо себя чувствуют. Наша задача – помочь им вернуться к нормальной жизни.

– И что конкретно вы таким людям рекомендуете?

– Я рекомендую постепенно возвращаться к привычному образу жизни. Мы знаем, что существуют биологические часы, и лучше, чтобы они работали четко. То есть, идем спать, когда хочется, в зависимости от того, насколько мы устали в этот день, а встаем всегда в одно и то же время. Это важно. Тогда и аппетит будет просыпаться у нас примерно в одно и то же время, и активность будет на уровне, и уставать мы будем меньше. Конечно, нужна физическая активность, на ночь не надо пить чай, кофе и алкоголь.

Также мы рассказываем про гигиену сна – темнота, прохлада, никаких посторонних звуков, время для тревоги переносим на утро. Не надо решать вечером все свои проблемы. А ещё важно понимание нормальной физиологии: ночью мы можем просыпаться несколько раз, сон состоит из циклов, фаз, стадий, и всё это я подробно рассказываю на приеме. Проснуться летом раньше, чем зимой, когда солнце светит в окно, – это тоже нормально. Когда всё это объясняешь человеку, часто тревога уходит, он успокаивается и лучше спит.

– Получается, что опыт сомнологов в этой эпидемии может сыграть немалую роль?

– Да, я уверена в этом. И не только в этой эпидемии, а во всех тяжелых инфекционных заболеваниях. Наш опыт надо обязательно учитывать. Иммунная система активируется во время сна, мозг сканирует органы и восстанавливает «поломки». Известно, что у каждого из нас имеются какие-либо онкологические клетки, но во время здорового сна они элиминируются из организма. Именно ночью, когда мы спим, наша иммунная система особенно активна. Не случайно люди, у которых сменный график, ночные дежурства, значительно чаще подвержены онкологическим заболеваниям. Когда в качестве сомнолога меня вызывают к женщинам, много лет страдающим бессонницей, очень часто выясняется, что у них в анамнезе имеется оперированный рак молочной железы. То же самое с нейродегенеративными заболеваниями, когда белок бета-амилоид не выводится из-за плохого сна и накапливается в мозге, что приводит к болезни Альцгеймера. Человек, который хорошо спит, больше устойчив к тем же инфекциям, он чаще переносит болезни в легкой форме и без осложнений. При реабилитации таких пациентов надо помнить о важности здорового сна. Не случайно сейчас во все рекомендации по лечению COVID-19 включено улучшение качества сна. Становится очевидно, что сон – это самый важный восстановитель организма. Можно использовать самые разные медикаменты, процедуры, оксигенацию и так далее, но если у человека плохой сон, мы ему не поможем.

– С какими ещё проблемами к вам сейчас наиболее часто обращаются пациенты?

– Сон – это важнейшая часть нашей жизни, поэтому и связанных с ним проблем огромное количество. Но, пожалуй, сейчас остро стоит проблема ночных нарушений мочеиспускания, которой страдают и женщины, и мужчины. Часто люди ходят по замкнутому кругу, обращаясь к урологам, нефрологам, андрологам, гинекологам, у них часто находят какие-либо изменения на УЗИ, их долгое время лечат. Мужчины ходят на массаж простаты, женщины пьют различные препараты курсами, надеясь, что причина в этом, но ничего не помогает. Проблема остаётся прежней – они встают в туалет по 3-8 раз за ночь, из-за этого нарушается структура сна, развивается дневная сонливость, ухудшается качество жизни, снижается настроение и общее самочувствие. Им даже в голову не приходит, что причина их проблемы – расстройство сна и, в частности, то самое ночное апноэ, о котором мы уже говорили.

– Можно ли самостоятельно отличить расстройство сна от других проблем, также ведущих к дизурии?

– Да, можно. В урологических проблемах, если это воспаление, всегда присутствует болезненность при мочеиспускании. Если это аденома простаты, человек мочится малыми порциями. А при болезнях сна и, в частности, при осложненном храпе, или синдроме обструктивного апноэ сна, у пациентов мочи много, как будто они пьют ночью воду. У них всегда свободное, безболезненное мочеиспускание.

– Но ведь такое бывает и при диабете.

– Конечно, надо дифференцировать эти состояния с сахарным диабетом – сдать кровь на сахар. Такие состояния также может вызывать прием на ночь некоторых препаратов, назначаемых кардиологами. Но чтобы разобраться в этом вопросе, нужно обратиться к сомнологу, который проведет специальное исследование. Бывают случаи, когда за одну ночь на СИПАП-терапии, с помощью которой лечат апноэ, у такого пациента полностью исчезают эти состояния. Один мой пациент рассказывал, что в течение первой же ночи он ни разу не вставал в туалет, и качество его жизни совершенно изменилось.

– Означает ли это, что ему теперь нужно всю жизнь спать с этим аппаратом?

– Нет, не означает. Сначала надо разобраться в причинах этого состояния. Это могут быть разные причины – гипертрофированные миндалины или неправильный прикус, например. В этих случаях проблему можно решить хирургически. Если это ожирение, а оно является самой частой причиной ночного храпа и апноэ, то СИПАП потребуется на то время, пока пациент не сбросит вес и его носоглотка не «освободится» от излишней жировой ткани. В этих случаях, как правило, пациент «уходит» в легкую степень и впоследствии может спать без прибора.

Беседу вела Наталия Лескова.