Родился материал так. В редакцию журнала «Итоги», с которым я тогда плотно сотрудничала, позвонила профессор-вирусолог Светлана Сергеевна Маренникова и попросила прислать журналиста, чтобы рассказать о роли нашей страны наших ученых в этой грандиозной победе. А роль эту преуменьшить невозможно – она была исключительно велика. Но об этом у нас тогда как-то забыли. Не вспомнили, пожалуй, и сейчас.

Сегодня, когда продолжается вакцинация от новой коронавирусной инфекции, я слишком часто вижу безграмотные посты и комментарии людей, нередко обремененных высшим образованием, которые спрашивают: зачем нужна эта вакцинация? Для чего ставить эксперименты на себе? А если бы вам чуму или оспу привили – вы бы тоже пошли?

Мне кажется, история борьбы с еще более суровой заразой, чем нынешняя, должна сегодня прозвучать как нельзя более актуально. Эпидемии будут продолжаться, и мы не знаем, какая будет следующей. Поэтому единственно правильная позиция – просвещение людей и планомерная научная работа по созданию средств защиты от них.

Публикую авторский вариант этого материала: журнал «Итоги» закрылся в 2014 году, и публикация не сохранилась. Отрадно, что главный его герой – профессор Светлана Сергеевна Маренникова – жива. В мае ей исполнится 98. Желаем ей здоровья и долголетия. 

Праздник со слезами на глазах

В 1980-м с «черной смертью» – натуральной оспой, некогда выкашивавшей целые народы, – было покончено. Отныне она перестала угрожать человечеству. Это стало возможно благодаря осуществленной Всемирной Организацией Здравоохранения (ВОЗ) программе глобальной ликвидации оспы. Аналогов ей в истории нет. Юбилей победы над страшной болезнью широко отмечался в мире. Однако Россия, которая была инициатором этой программы и внесла выдающийся вклад в ее осуществление, почему-то оказалась в стороне от торжества медицины и гуманизма. Поистине героический труд врачей и ученых остается у нас безвестным. В живой беседе с некоторыми ныне здравствующими участниками программы мы попытались осветить некоторые эпизоды сражения с оспой.

Заслуженному деятелю науки, профессору Светлане Сергеевне Маренниковой за 80, однако она по сей день работает в Объединении «Микроген», сотрудничает с Научным центром вирусологии и биотехнологии «Вектор», участвует в международных и российских научных форумах. Ее имя хорошо известно вирусологам в России и за рубежом. Из-за необходимости общаться по электронной почте с зарубежными коллегами Светлане Сергеевне в 70 лет пришлось осваивать азы компьютерной грамотности, и сейчас она без Интернета как без рук. А в далекие 50-е годы прошлого века она была молодым доктором, зав отделом вирусов НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова.

– В нашей стране ликвидация натуральной оспы была завершена в 1936 году, – говорит Светлана Сергеевна. – После этого интерес к ней в научном мире начал утихать. Однако вышло так, что в 1955 году я была направлена на ликвидацию вспышки оспы в Узбекистане, куда инфекция была занесена из соседнего Афганистана. Здесь я увидела, как выглядят злокачественные формы этой болезни. «Черной» оспу называют за самую тяжелую её форму – геморрагическую, когда на коже и слизистых больного появляются множественные кровоизлияния. С таким недугом выжить нельзя. Человеческие мучения произвели на меня столь сильное впечатление, что, вернувшись, я начала интенсивно изучать проблему.

В 1956 году Светлане Сергеевне пришлось выехать в Узбекистан на вторую аналогичную вспышку. Материал, привезенный из этих поездок, позволил детально изучить возбудителя оспы и радикально усовершенствовать методы диагностики болезни. С тех пор проблема оспы и родственных инфекций стала главным направлением её научной деятельности.

– Но нельзя тянуть одеяло на себя, - говорит Светлана Сергеевна. – Успехи, выпавшие на мою долю, были бы невозможны, если бы меня не окружал коллектив лаборатории, состоящий из талантливых, преданных науке молодых ученых: Еммы Шелухиной, Нелли Мальцевой, Геннадия Мацеевича, Эммы Гурвич…В дальнейшем они составили основной костяк Центра ВОЗ по оспе и родственным инфекциям.

В 1960-м году произошла вспышка оспы в Москве. Источником инфекции оказался заразившийся во время поездки в Индию художник, который по приезде инфицировал несколько человек. Возникла угроза эпидемии. Это было тяжелым испытанием для санитарных служб и всего мегаполиса в целом. Однако в силу накопленного опыта российские врачи оказались достаточно подготовленными и смогли быстро и эффективно выявить всех больных.

– Для лечения впервые использовали разработанный нами противооспенный иммуноглобулин, – рассказывает доктор Маренникова. – Общими усилиями вспышку удалось сравнительно быстро ликвидировать. О масштабах проведенной работы можно судить по следующим цифрам: около пяти тысяч контактировавших с больными были помещены в карантин и около семи млн. человек вакцинировано. Сотни жизней были спасены.

Долой «черную смерть»

Но это было потом. А в 1958 году на XI Всемирной Ассамблее Здравоохранения в Женеве руководитель советской делегации проф. Жданов предложил принять программу глобальной ликвидации оспы. Готовя это предложение, наши ученые исходили из опыта искоренения вируса в СССР. При этом имелось в виду, что ликвидация оспы в эндемичных районах автоматически снимет проблему так называемых завозных вспышек – заноса инфекции в свободные от нее страны. Предложение СССР было поддержано Ассамблеей. Так по инициативе нашей страны было принято решение о начале всемирной войны с оспой.

Возглавляемая Светланой Сергеевной лаборатория начала работать по программе сразу после ее принятия. В рамках международного проекта начались сравнительные исследования выпускавшихся в различных странах оспенных вакцин. В результате этой работы был выбран стандарт (референс-препарат) оспенной вакцины. В том же году с участием Маренниковой состоялось заседание Комитета экспертов ВОЗ, который выработал первые Международные требования к оспенной вакцине: ведь эта старейшая вакцина с более чем полуторавековой историей раньше не имела общепризнанных показателей качества. С этого момента Светлана Сергеевна начала свою деятельность в качестве эксперта ВОЗ. Она участвовала практически во всех экспертных комитетах и научных группах, так или иначе связанных с программой ликвидации вируса.

В конце 1966 года возглавляемая Маренниковой лаборатория в Московском НИИ вирусных препаратов получила статус Центра ВОЗ по оспе и родственным инфекциям. Сюда на протяжении многих лет со всего мира присылались материалы от больных с подозрением на оспу. Быстрые и точные результаты анализов позволяли эпидемиологам на местах правильно ориентироваться и принимать адекватные решения. Помимо этого, в лаборатории осуществлялись различные научные проекты по поддержке программы, готовились кадры для полевой и лабораторной работы, сами сотрудники Центра выезжали в различные страны для выполнения специальных заданий ВОЗ.

 В 1978-1980 гг. С.С. Маренникова была членом Международных комиссий в Кении и Судане, а также членом Глобальной комиссии по сертификации ликвидации оспы в мире. Это была сложная процедура, состоящая из нескольких этапов. Чтобы поскорее покончить с бедствием, специалисты решили привлечь к делу всё население. Для наглядности ВОЗ выпустила множество плакатов, на которых были изображены фрагменты человеческой кожи, пораженной оспой. Невеселые картинки были развешаны во всех населенных пунктах. Если кто-то видел, что у соседа или приятеля на теле есть похожая сыпь, предлагалось немедленно сообщить об этом врачу. За каждый выявленный таким образом случай натуральной оспы было обещано вознаграждение – тысяча долларов – по тем временам большие деньги. Так что энтузиазм местных жителей в деле выявления подозрительных случаев быстро достиг небывалых масштабов.

Светлана Сергеевна показывает мне документ, который бережет как зеницу ока: это Декларация Глобальной комиссии, в котором говорится, что оспы на земле больше нет. Под историческим документом, датированным маем 1980 года, стоит 19 подписей членов комиссии, две из них – советских специалистов: зам министра здравоохранения П.Н. Бургасова и профессора С.С. Маренниковой. Кстати говоря, единственной женщины в комиссии.

Зараза в блокаде

Борьба с коварным недугом не была простой. Лев Николаевич Ходакевич был одним из ликвидаторов оспы от СССР. В 1973 году у молодого врача-эпидемиолога за плечами была борьба с туберкулёзом, организация медицинской помощи малышам в Башкирии, спецординатура в Институте медпаразитологии и тропической медицины им. Е. И. Марциновского. А тут доктор Дональд Гендерсон, директор Программы ликвидации оспы ВОЗ, попросил Минздрав СССР предоставить специалистов для работы в Индии. В октябре Ходакевич был уже в Дели, откуда его направили в качестве эпидемиолога ВОЗ в штат «Центральные земли» страны. В его задачи входило прочесывание всех городов и деревень, людных мест – рынков, школ, больниц, – с целью выявления каждого подозрительного на оспу случая среди 70-ти миллионного (!) населения штата.

Выявив случай, местные врачи и фельдшера оцепляли очаг плотным «блокадным» кольцом, изолируя людей от новых контактов, и приступали к вакцинации. Образцы кожных поражений отправлялись в лаборатории – в том числе, в СССР, для подтверждения диагноза. Кстати, лаборатория доктора Маренниковой считалась одной из самых компетентных в мире. В случаях, вызывавших споры в отношение клинического диагноза, именно московская лаборатория умела поставить все точки над «и».

За три-четыре недели очаг был ликвидирован, и новых случаев заражения уже не возникло. Через год с небольшим этот второй по населению штат Индии был свободен от оспы, и ВОЗ направила Ходакевича в «горячую точку» на востоке страны - в Западную Бенгалию. Сюда прибывали десятки тысяч беженцев из Бангладеш, где распространение оспы ещё продолжалось, и беженцы могли занести её в Индию. Задача заключалась в том, чтобы поставить заслон инфекции на этом рубеже.

– Методы изоляции больных были, в основном, традиционными, но приходилось прибегать и к оригинальным, – вспоминает Лев Николаевич. – Например, в трехмиллионной Калькутте был выявлен попрошайка – подросток, больной оспой. Его попросили перечислить всех нищих, которых он знал. Через его приятелей все они были приглашены в палаточный городок, разбитый в парке в центре города. Там их и их семьи бесплатно кормили и обеспечивали всем необходимым с условием, что они ни на минуту не отлучатся из лагеря в течение четырех недель. Повторных случаев не возникло. Конечно, такие меры были возможными только при финансовой поддержке ВОЗ.

В течение пяти месяцев было выявлено 19 завозов оспы из соседней страны, и ни одни из больных не пересёк до полного выздоровления западную границу штата. В результате этих усилий оспа в Индию, уже освободившуюся от коварного недуга, не прорвалась.

Затем был северо-восток Индии на границах с Бирмой и Непалом, где требовалось убедиться, что оспы уже нет. На последнем этапе эпопеи в этом регионе доктор Ходакевич исполнял обязанности руководителя Отделения ликвидации оспы в Юго-Восточной Азии. При поддержке специалистов из других стран были организованы комиссии по подтверждению ликвидации оспы в Индии, Непале, Бангладеш, Бирме и Бутане. В 1978 году регион с населением более миллиарда человек был объявлен свободным от натуральной оспы.

Тогда ВОЗ перевела доктора Ходакевича в Эфиопию в качестве руководителя группы советников ВОЗ. Оспы там уже не было, но это требовалось доказать. Два года врачи отслеживали, нет ли новых вспышек после последнего зарегистрированного случая. И всё это - при отсутствии инфраструктуры в стране, силами тысячи национальных санитарных инспекторов под руководством двух десятков фельдшеров. Раз в квартал сотрудники должны были обойти каждый дом во всех городах, посёлках и многотысячных тукули (усадьбах), разбросанных на холмах эфиопского высокогорья, чтобы выявить всех больных с сыпью и взять у них образцы из поражений для лабораторных исследований. В 1979 году Эфиопия была одной из последних стран Африки, где была сертифицирована ликвидация оспы.

Оспу обезьян переносят грызуны

Доктор Ходакевич, наконец, вернулся в Москву, но не надолго. В 1979 году, когда ВОЗ уже собиралась принять декларацию о ликвидации оспы в мире, в странах центральной Африки были выявлены случаи болезни, весьма похожие на оспу. Специалисты были в панике: неужели со страшным недугом не удалось покончить? Лев Николаевич вновь отправился в Африку. Вскоре выяснилось, что это была другая, менее тяжелая болезнь, внешне сильно напоминающая натуральную оспу. Жизни человека она обычно не угрожает. Болезнь назвали оспой обезьян, поскольку долгое время считалось, что переносят её именно эти животные. В конце 1983 года Льва Николаевича пригласили в Штаб-квартиру ВОЗ с тем, что бы он возглавил координацию исследований по экологии вируса. Работа проводилась в Центрально-Африканской Республике и в Заире, куда были организованы многочисленные экспедиции. Изучение поведения и быта населения посёлков, где были обнаружены случаи оспы обезьян и последующее целенаправленное обследование животных, привели к неожиданному заключению – циркуляцию вируса в природе поддерживают… белки.

– Это африканские полосатые белки, живущие во влажных тропических лесах, в которых широко произрастает масличная пальма, – объясняет Лев Николаевич. - Они питаются жирными мелкими плодами пальмы, «запивая» пищу муравьями, кислота которых расщепляет жир. Благодаря этому растению поддерживается высокая плотность популяции белок (до тысячи и более особей на кв. километр), что при частых контактах между собой и обеспечивает постоянную циркуляцию вируса в природе. Именно поэтому покончить с вирусом, как это удалось сделать с натуральной оспой, не представляется возможным. Белки являются основным «хозяином» вируса, а обезьяны и особенно человек – лишь случайные жертвы.

Однако ожидать подвоха от родных российских белок не стоит, успокаивает доктор Ходакевич. Ведь у нас этих зверьков сравнительно немного, да и вируса этого нет.

Наперегонки со временем

Гассан Сулейманов был назначен руководителем противооспенной программы в Пакистане в конце 1970 года. Однако прибыть на место назначения он смог только весной следующего года, так как пакистанская армия была занята подавлением восстания в Восточном Пакистане, в ходе которого погибли сотни тысяч людей.

По приезде в Пакистан доктор Сулейманов должен был организовать противоэпидемические мероприятия в районе Лахора. Что было непросто: в 20 километрах восточнее уже находился фронт – назревала очередная индо-пакистанская война. Несколько раз в поисках больных машина советника ВОЗ с местными медиками случайно выскакивала прямо к линии окопов.

Через месяц Гассан Давыдович добрался до Кветты, столицы Белуджистана, западная часть которого представляет собой малонаселенную каменистую пустыню, а восточная – та самая «зона пуштунских племен», где сейчас американцы сражаются с талибаном. Бытовые условия, в которых приходилось работать, были, мягко говоря, сложными. Необходимо было наладить службу эпидемиологического надзора при полном отсутствии медицинского персонала, дорог и средств связи. Жара стояла несусветная. Всё время хотелось пить, а еда не лезла в глотку. За семь первых месяцев он, и так не имевший лишнего веса, потерял 15 кило.

Для того, чтобы выявить все подозрительные случаи, приходилось изыскивать дополнительные возможности, привлекать племенных вождей, имевших радиопередатчики от правительства. Жизнь была вся в разъездах – за день Гассан покрывал 300 – 400 км. Но фактор времени был очень важен: своевременная (в идеале - в течение двух недель после появления первого случая) вакцинация населения в очаге вируса обеспечивала прекращение передачи инфекции. А не успеешь – будет эпидемия.

Такая же работа продолжалась и после перевода в самую населенную провинцию страны Пенджаб, где в 1972 г.было зарегистрировано 1495 больных, из которых 10 % скончалось. После кампании, проведенной по специально разработанной методике, проблема была решена, и уже в марте 1973 г. в период обычного сезонного подъема заболеваемости во всей провинции было зарегистрировано всего восемь случаев оспы. А еще через год весь Пакистан стал полностью свободен от этой инфекции.

– Мы всё время состязались со временем – кто кого, - говорит доктор Сулейманов. – И победили!

Работать в стране, которую при поддержке СССР разгромила Индия, было порой небезопасно. Гассан Давыдович вспоминает, например, такой эпизод. Доктор Мандохель, его местный напарник, убеждал заказать в ВОЗе мотоциклы для оперативного персонала. «Но я понимал – если у них будут мотоциклы, то они станут проскакивать мимо деревень, не снижая скорости, - вспоминает мой собеседник. – И я «выписал» им велосипеды».

Двухколесные машины были выкрашены в ООНовские цвета. И вот однажды Сулейманов заметил: у одного из санитарных помощников на раме появилась наклейка на английском «Уничтожь Индию!» Присмотрелся – у всех такие!

Пришлось Гассану Давыдовичу настоять на удалении этих наклеек, напомнив, что эти средство передвижения – собственность ООН, и для целей пропаганды их использовать нельзя. «Если не снимете наклейки, велосипеды придется вернуть», – предупредил он, чувствуя недружелюбные взгляды. Сняли…

– Но в целом на протяжении двух с половиной лет пребывания в Пакистане отношение было удивительно лояльным, –– подчеркивает доктор Сулейманов. – Люди понимали, что я, в первую очередь, врач, делающий все возможное для их блага. И все же иногда, как бы невзначай, меня провозили мимо стоявшего на путях сгоревшего поезда: «Это работа вашего МИГа, множество пассажиров погибло». Или же при проезде через один из поселков указывали на огромную воронку метров десяти в диаметре, замечая мимоходом: «Это ваш Сухой ракетой долбанул»...

Даже не сказали «спасибо»

С тех пор прошло 30 лет. Нынешним летом во многих странах мира отмечается славный юбилей победы над оспой во всем мире. В мае в Женеве у штаб–квартиры ВОЗ открыт монумент в честь ликвидации оспы. Всемирная Ассамблея Здравоохранения посвящает юбилею специальное заседание. С большой помпой проходит празднование в США и других странах. Бразилия оказала гостеприимство и финансовую поддержку в организации инициированного США большого научного форума. На этом форуме предполагается высветить уроки Программы и ее значение для будущих глобальных проектов. Намечается чествование ветеранов. Сделанные доклады будут опубликованы в авторитетных научных журналах. Уже выпущена иллюстрированная история Программы, которая будет издана на всех официальных языках ООН.

На этом фоне странно выглядит ситуация в нашей стране, печалятся мои собеседники. Полностью отсутствует не только желание как-то отметить знаменательное событие, но даже интерес к этой теме. Подобную позицию еще можно было бы понять, если бы речь шла о чем-то малозначительном. Но здесь – эпохальное свершение, каких за весь XX век было не так уж много. Недаром Генеральный директор ВОЗ д-р Малер сравнил ликвидацию оспы с прорывом человечества в космос.

– Вклад в программу такого масштаба, – волнуясь, говорит доктор Маренникова, – это вопрос престижа для любого государства, предмет его законной гордости. И поэтому мы не должны забывать, что программа была инициирована и обоснована нашей страной, которая к тому же внесла огромный вклад в ее осуществление и победное завершение. Достаточно вспомнить бесплатные поставки 1,5 млрд. доз высококачественной вакцины, научную и диагностическую поддержку программы со стороны ученых, самоотверженную работу наших эпидемиологов в пораженных оспой странах…

Быть может, отчасти из-за нашей пассивности в американской прессе и в юбилейных изданиях все чаще появляются утверждения, что программа началась только с 1967 года, когда в неё активно включились американцы. В то время как на самом деле СССР разработал ряд противооспенных мероприятий еще в 1958 году.

– Не отрицая выдающегося вклада США в эту программу, я и мои коллеги считаем, что это не дает им права переписывать ход программы на свой лад, искажая исторические факты, - продолжает Светлана Сергеевна. – Подобные тенденции должны получать адекватный ответ на всех уровнях. И лучшим ответом была бы организация празднования юбилея в нашей стране. К сожалению, упущено много времени, но при желании еще многое можно сделать. Как и раньше, ветераны программы готовы включиться в эту работу, однако пока все наши обращения в разные инстанции остались без ответа.

– Если бы мы не остановили оспу, умерли бы сотни тысяч человек, – говорит Гассан Сулейманов – ведь смертность от неё в разных районах составляла в среднем 30 процентов, а в самых тяжелых случаях – до ста! Иногда нас, ветеранов, спрашивают, какие награды вы получили за свой труд? Этот вопрос всегда ставит в затруднительное положение: неловко признаваться, что нам даже не сказали «спасибо». В таких случаях мы отвечаем, что мы работаем не за награды, а для родины и чтим клятву Гиппократа. Но всё-таки обидно! Для это нас это, конечно, большой праздник, но со слезами на глазах.

Из более чем полусотни советских специалистов, участвовавших в программе ликвидации оспы с 1958 по 1980 год, в живых осталось всего пятеро. Кроме названных выше, еще В. Д. Быченко и В. Г. Феденёв - сотрудники ВОЗ в Индии и Бангладеш, выдающиеся отечественные эпидемиологи.

Князь Оспенный и сирота Вакцинов

Натуральная оспа многие века потрясала человеческое воображение внезапностью возникновения и огромным количеством жертв. В первой половине XVIII столетия эпидемии оспы бушевали в европейских столицах. А. П. Чехов в рассказе «Беглец» изображает зараженных оспой «двух мужиков с темно-красными лицами, точно вымазанными глиной». Следы оспы носят на лице и персонажи Оноре де Бальзака. Максим Горький сам перенос оспу, но, к счастью, остался жив. В повести «Детство» он рассказывает о пережитых мучениях.

Учёные предполагают, что родина натуральной оспы – древние Индия и Китай. За пределы этих стран вирус вышел лишь в IV веке нашей эры. Мумия Рамзеса V со следами оспы (фараон, по-видимому, и умер от неё около 1160 года до н. э.) указывает на то, что болезнь была известна в Египте более 3000 лет назад. В продолжение веков она губила без разбора солдат и паломников, королевские семьи и первобытные племена, население городов и деревень. Жертвами оспы были Людовик XV, королева Англии Мария II Стюарт, император Германии Иосиф I, русский царь Петр II, Английская королева Елизавета I…

Испанские конкистадоры завезли оспу в Америку и даже пользовались ею как бактериологическим оружием в истреблении индейцев. Захватчики специально не уничтожали одежду и одеяла умерших от оспы людей. Индейцы охотно забирали изделия из диковинных тканей. И среди аборигенов Америки вспыхивали эпидемии. Только в 1520 году оспа унесла в Мексике 3,5 миллиона человеческих жизней, а в 1576 году опустошила не очень густо населенное Перу, погубив свыше двух миллионов человек. На Американском континенте от оспы вымирали целые племена и народности.

До России оспа добралась в XV веке. В 1610 году ее завезли в Сибирь, и здесь она произвела настоящее опустошение, истребив около трети населения. С тех пор болезнь прочно прижилась в нашем государстве, унося в иные годы до двух миллионов человеческих жизней.

Во время одной из эпидемий в России напуганная Екатерина II приказала сделать ей прививку. Придворный врач англичанин Томас Димсдель отыскал в Пскове мальчика, заболевшего легкой формой оспы, и в 1768 году сделал прививку императрице и наследнику престола Павлу. Прививка удалась, и в благодарность царица пожаловала больному мальчику княжеский титул и нарекла его князем Оспенным.

Китайцы утверждают, что способ предохранения от оспы известен им с начала XI века. Они вводили в ноздри здоровым людям оспенные струпья больных. Так же предохраняли себя сиамцы. Приблизительно в то же время в Персии оспенную прививку проводили в банях, где служители втирали купающимся в разрезы кожи оспенный порошок из струпьев. В XVIII веке черкесы и грузины, желая сохранить красоту своих дочерей, делали им уколы в различные места кожи иголками, смоченными в жидкости из оспенных язв.

Однако такие способы борьбы с недугом не были достаточно эффективными и безопасными. В 1796 году английский сельский врач Эдуард Дженнер доказал, что заражение человека натуральной оспой после того, как ему была привита оспа «коровья», не вызывает развития «черной заразы». Он привил восьмилетнему мальчику коровью оспу, а через полтора месяца заразил его оспой человека. Мальчик не заболел. После ряда нападок со стороны скептиков и религиозно настроенных обывателей метод противооспенной прививки по Дженнеру был принят повсеместно. Новый метод получил название вакцинации, от латинского слова «vacca» — корова. Им пользуются и сейчас. Состоит он в том, что на кожу наносят вирус «коровьей» оспы. В Булони установлен мраморный памятник пытливому исследователю.

Через пять лет после своего возникновения вакцинация докатилась до России. Первую прививку сделал профессор Е.О. Мухин ребенку из сиротского дома. В честь этого события малышу было пожаловано дворянство, пожизненная пенсия и присвоена фамилия Вакцинов.

Постепенно вакцинация в нашей стране стала привычным явлением, но до революции прививки получили немногим больше четверти населения страны. Лишь в годы Советской власти прививки стали обязательными. Еще в апреле 1919 года соответствующий декрет подписал В. И. Ленин. Результаты этого мудрого решения дали положительные результаты: менее через 20 лет с оспой в нашей стране было официально покончено.

Опасность под ногами и над головой

И всё-таки ставить точку в отношениях человека и оспы еще рано. Американские эпидемиологи, например, всерьез опасаются, что вирус натуральной оспы может использоваться как бактериологическое оружие, а потому продолжают прививать своих солдат перед отправкой в «горячие точки». Так было с новобранцами, следующими в Ирак. Не исключена и возможность заражения оспой через ископаемые останки древних организмов. Недавно много шуму наделала история со знаменитым якутским мамонтенком Игорем, экспонировавшемся в местном Музее мамонта. Достопримечательность решили проверить лишь перед отправкой на всемирную выставку в Париж. Результат бактериологической экспертизы ошеломил ученых: в тканях мамонтенка была обнаружена опаснейшая инфекция – вирус сибирской язвы. Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко официально запретил перевозку мамонтенка за рубеж. «Погибший тысячелетия назад от сибирской язвы мамонтенок скорее всего будет уничтожен, – сообщил заведующий якутским Музеем мамонта Петр Лазарев. – Вирус, несмотря на то, что его возраст более 32 тысяч лет, не утратил своей силы».

Пока мамонтенок находится в специальном морозильнике подвала музея Мамонта в Якутске. Все входы в помещение опечатаны, доступ туда полностью запрещен. Сотрудников музея, автора находки и контактных лиц обследуют бактериологи. Предполагается, что инфекционисты также отправятся в район обнаружения мамонтенка, чтобы определить, не попал ли возбудитель в окружающую среду. Иначе эпидемия неминуема.

– Сегодня гипотеза панспермии – попадания микроорганизмов на Землю из космоса – находит всё большее количество сторонников, - пояснил нам директор Палеонтологического института РАН, академик Алексей Розанов. – Мне как палеонтологу, например, ясно, что ископаемые бактерии и грибы на метеоритах есть. Жизнь, по всей видимости, не зародилась в недрах Земли, а прилетела к нам из необъятных просторов вселенной. Живые микробы могли попадать на нашу планету, например, с ледяным веществом комет, прекрасно сохраняясь в водной среде. А недавно астрономы представили ИК-спектры астероида 24 Фемида, находящиеся в поясе между Марсом и Юпитером, особенности расположения полос поглощения в которых можно объяснить только присутствием льда и органических веществ. Это открытие позволяет предположить, что мельчайшие формы жизни на нашу планету могли занести, в том числе, каменные осколки этих небесных тел. Теперь отделить астероиды от комет становится практически невозможно. Вполне возможно, что именно так на Голубую планету попали вирусы чумы, сибирской язвы или натуральной оспы, в свое время косившие целые города. Однако и сейчас мы не застрахованы от этих бед: вирусы могут тысячелетиями сохраняться в недрах земли, становясь потенциальными источниками эпидемий при извлечении на поверхность, а могут, как и прежде, прилетать из космоса. Поэтому говорить об окончательной победе над той или иной заразой, думаю, не стоит.

Именно по этой причине вакцина против натуральной оспы не уничтожена и в нашей стране. На всякий случай она хранится в институте вакцин и сывороток им. Мечникова, в недрах которого была когда-то разработана.

Наталия Лескова.

Фото Андрея Афанасьева.