Сам я не был свидетелем этого происшествия. В нём участвовали только двое — врач и медсестра сельской больницы, где работал когда-то и я.

Мне рассказали эту историю несколько моих коллег, и, похоже, это правда.

 

Хирург Щёткин ведёт приём в поликлинике. Напротив него сидит за столом молодая медсестра. Из кабинета выходит последний пациент. Доктор пишет в амбулаторной карточке.

И тут он чувствует, что кто-то трогает его за ногу. Щёткин поднимает голову и вопросительно смотрит на медсестру. Но та молчит и никак не проявляет своего интереса к хирургу.

«Поиграть угодно? Понятно, — усмехается доктор. — Чем же это она меня трогает? А-а… ножкой, большим пальчиком, скинув туфельку…»

 

Щёткин ждёт, что будет дальше. Медсестричка уже трогает его за колено.  Доктор заинтригован. Как далеко это зайдёт?

И тут, к своему ужасу, он видит, что сестра поднимается со стула и отходит к процедурному столику. А его, доктора Щёткина, по-прежнему гладят по ноге! Выше колена… по бедру… выше… ещё выше…

И только теперь до хирурга, наконец, доходит: мышь в штанину залезла! Ну а что, это бывает: сельская поликлиника, в правом крыле первого этажа ремонт, там разворошили мышиные гнёзда, грызуны разбежались по всему лечебному учреждению.

 

Щёткин вскакивает и с отчаянным воплем начинает расстёгивать брюки. У медсестры непроизвольно открывается рот: только что доктор был спокоен и — нате вам… Что это он вдруг придумал?

Хирург запускает руку себе в гульфик и достаёт оттуда бьющуюся в предсмертных конвульсиях мышку. Он бросает серую тварь на пол и в сердцах отфутболивает её вдоль плинтуса в самый дальний угол. Потом произносит «пардон», застёгивается и снова садится.

А медсестра медленно опускается на пол в глубоком обмороке.

 

И вдруг через лет тридцать обозначилась неожиданная параллель.

 

…Если в детстве, в Эпоху Книжного Голода, ты был лишён возможности читать сочинения Стивенсона или Буссенара, то в «зрелые» постперестроечные годы пытаешься наверстать упущенное. В 50 с небольшим лет я, например, впервые прочитал «Остров сокровищ» ПОЛНОСТЬЮ и был в полном восторге. Читал три ночи: было очень интересно, чем всё это окончится. Найдут клад или не найдут? И что им за это будет?..

 

А тут попала в руки другая повесть: «Морской волчонок» Майн Рида. У кого ни спрошу, отвечают: «Да не помню я, о чём там речь. Кажется, и не читал вовсе». Тогда расскажу в двух словах.

 

Подросток-сирота живёт на берегу моря в западной Англии и мечтает об океанах, странствиях и дальних странах. Моряки не берут его в плавание: ребёнок слишком мал. И тогда этот мальчик ночью пробирается в трюм торгового судна, которое вот-вот должно отправиться в Перу (из Европы!). "Когда корабль выйдет в открытое море, тогда я и появлюсь на палубе с видом победителя" (решил он). Но когда судно было уже далеко от берега, герой повести понял, что не может выйти из трюма: он надёжно заперт в тёмном тесном отсеке многотонными грузами, крышку люка не поднять, и никто не знает о том, что в трюме сидит мальчик. И непонятно, есть ли в трюме вода, еда… а плыть очень долго! Зато крыс там полным-полно, они агрессивны и то и дело нападают на свою жертву. Парень ведёт с ними борьбу не на жизнь, а на смерть…

 

В книге описан почти такой же казус, какой случился с хирургом Щёткиным. Но уже без  тени юмора.

Процитирую этот фрагмент повести:

 

Фото автора

 

 

«Я поступал так: поднимал башмаки и опускал их снова, ударяя каждый раз по другому месту. Если удастся захватить хотя бы часть тела крысы, я смогу удержать ее и потом сдавить обоими башмаками. Останется только жать изо всех сил. Таково было мое намерение, но, несмотря на всю мою изобретательность, мне не удалось его осуществить. Дело кончилось совсем по-другому.

 

Я действительно придавил зверька одним башмаком, но мягкая материя, на которой все это происходило, подалась под нажимом, прогнулась, и крыса, визжа, тут же выскользнула. В следующее мгновение я почувствовал, как она карабкается мне на ногу и забирается под штанину.

 

Дрожь ужаса пробежала по моему телу, но я уже был разгорячен поединком и, отбросив башмаки, которые больше не были нужны, ухватил крысу в тот момент, когда она подобралась к моему колену. Я держал ее крепко, хотя она сопротивлялась с поистине удивительной силой и ее громкий визг страшно было слышать.

 

Я сжимал ее изо всех сил, даже не чувствуя боли в большом пальце. Материя штанины предохраняла от укусов мои пальцы, но я не обошелся без ран, потому что мерзкое животное впилось мне в тело и сжимало зубы до тех пор, пока в состоянии было двигаться. Только когда мне удалось схватить крысу за горло и задушить насмерть, зубы ее разжались, и я понял, что прикончил врага.

 

 

(Перевод Льва Рубинштейна)