Осенью 1894 года А.П. Чехов посетил кладбище Стальено в Генуе. 29 сентября он писал сестре Марии Павловне:

 

Теперь я в Милане; собор и галерея Виктора Эммануила осмотрены, и ничего больше не остается, как ехать в Геную, где много кораблей и великолепное кладбище. (Кстати: в Милане я осматривал крематорию, т.е. кладбище, где сожигают покойников; пожалел, что не жгут здесь и живых, например еретиков, кушающих по средам скоромное.)

 

А через несколько дней он делился впечатлениями со своей подругой Н.М. Линтварёвой:

 

Теперь я в Генуе. Тут тьма кораблей и знаменитое кладбище, богатое статуями. Статуй, в самом деле, очень много. Изображены в натуральную величину и во весь рост не только покойники, но даже и их неутешные вдовы, тещи и дети <Письмо от 1 (13) октября 1894 г.>

 

Известно, что среди погребенных здесь людей есть и небогатая женщина. Ее называют «торговкой каштанами». Она мечтала быть похороненной на Стальено и всю жизнь откладывала деньги, зарабатывая при этом не слишком много. Денег, как видим, хватило… Ее памятник пользуется особым вниманием у посетителей кладбища.

 

Но нет! об этом надгробии грешно рассказывать мимоходом, скороговоркой. Потому что памятник Катерине Камподонико (так звали эту торговку) — одна из самых знаменитых кладбищенских скульптур в мире. Не случайно же именно ее упомянул А. Чехов в письме Н. Линтварёвой, которое я только что процитировал: «Есть статуя одной старушки-помещицы, которая держит в руке два сдобных хохлацких бублика». То, что эта женщина — «помещица» и что это «хохлацкие бублики», великий писатель, конечно, ошибся. Но давайте простим ему: он оставался в Генуе всего лишь день или два, да и настроение, видимо, было уже «чемоданное», Чехову хотелось домой.

 

Катерина Камподонико родилась в 1804 году. Это была некрасивая, безграмотная и бедная женщина, но, тем не менее, очень решительная, предприимчивая и энергичная. Одно из ее прозвищ — Paesana <крестьянка, итал.>. Чтобы как-то сводить концы с концами, она пекла canestrelli и ciambelle <канестрелли — итальянское печенье, обычно в виде цветочков, популярное лакомство Лигурии; чамбелли — выпечка в форме кренделя> и продавала на дороге, на рынках и во время праздников. Почему же ее называют «торговкой каштанов»? Вероятно, тут какая-то путаница. Не исключено, что Катерина иногда продавала и каштаны, чаще же это были reste — нанизанные на нитку орешки (фундук). Поэтому ее и прозвали nocciolaia («щелкунчик» в женском роде). Считалось, что если какой-нибудь парень купит на рынке такое ореховое «ожерелье», его брак будет счастливым и долгим. Самой же Катерине продажа reste не принесла супружеского счастья. Ее муж Джованни был лентяем и пьяницей, и, чтобы избавиться от такой обузы, Катерине Камподонико пришлось выплатить ему значительную сумму — около 3000 франков. Родственники не одобрили этот поступок Катерины и осуждали ее за случайные связи с другими мужчинами; они считали ее «troppo indipendente per l’epoca» <слишком независимой для своего времени, итал.>.

Она трудилась день и ночь, вела свой «бизнес» вдумчиво, пекла канестрелли, нанизывала фундук на веревочки, а рано утром выходила из дому, чтобы пройти много километров до Генуи и даже Пьемонта, где продавала свою нехитрую продукцию на рынках и ярмарках. Зарабатывала она… не сказать чтобы гроши, на жизнь хватало. Озлобленные родственники Катерины полагали, что добрая часть этих денег досталась ей благодаря торговле не только выпечкой и орехами… Но всё же не брезговали регулярно обращаться к ней за денежной помощью, за глаза называя ее «la zia ricca» <богатая тётка, итал.>.  

 

В конце концов Катерина Камподонико стала местной знаменитостью. На премьерах опер Д. Верди она восседала в первом ряду театра: так городские власти выразили ей признательность за то, что бедным студентам, которые не могли заплатить ей, она отдавала свой товар даром. В 1880 году она тяжело заболела, но ее родственники не предприняли ничего, чтобы вылечить Катерину, надеясь, что совсем скоро у них появится возможность заняться дележкой ее накопленного «богатства». Но она выздоровела. И первое, что сделала, когда встала на ноги, — отправилась к знаменитому скульптору Лоренцо Ореньо, чтобы заказать мастеру надгробие на собственную могилу. Сочинить же эпитафию попросила модного в то время поэта Джамбаттисто Виго, который писал на местном диалекте и называл ее «Каттаини».

 

Получив аванс, Ореньо немедленно взялся за работу. Он изобразил Катерину в самом дорогом ее наряде — в кружевной блузке, в парчовой юбке, в окантованном затейливой тесьмой переднике, в накинутом на плечи платке с крупной бахромой; не забыл и о серьгах из филиграни и массивных кольцах на обеих руках. Когда мастер закончил работу, Катерина выглядела как живая: перед ним стояла хорошо одетая старая женщина, которая держала в руках несколько вязанок фундука и пару чамбелли, напомнивших Чехову «хохлацкие бублики»… Да она, Камподонико, и была еще жива, когда в 1881 году ее памятник появился в западном крыле галереи и занял свое законное место под номером 23.

 

Весь город бросился на Стальено, чтобы полюбоваться работой мастера. Они несли цветы и ставили зажженные свечи перед статуей. В газетах охотно писали о Катерине — о простой селянке, которая, разочаровавшись в своих родственниках, решила потратить деньги на то, чтобы остаться в благодарной памяти чужих людей. А вот церковь и городские власти назвали ее поступок «абсурдным», считая, что появление памятника на могиле еще не умершего человека — это осквернение столь священного места, каковым является кладбище Стальено. Но они возмущались недолго. 7 июня 1882 года Катерина Камподонико умерла. Город торжественно попрощался с ней в церкви Святого Стефана; огромная процессия провожала покойницу на кладбище, где «торговка орехами» заняла, наконец, приготовленное ею самой место рядом с могилами знатных семейств Ломеллини, Тальяферро, Рокка, Конти, Паганелли, Пеллегрини и Орсини…

 

Работа Лоренцо Ореньо стала знаменитой. Рассказывают, что некоторые женщины выигрывают в рулетку только потому, что ставят на цифру, соответствующую дате смерти Катерины. Сюда приходят азартные игроки, чтобы попросить у покойницы удачи. Иногда бабушки приводят сюда внучек, и те читает возле памятника стихи. Люди несут Катерине Камподонико цветы и свечи. Они считают, что это «свечи надежды»… И только ее наследники по-прежнему сердятся, потому что все деньги, которые она собирала много лет, ушли на холодное мраморное изваяние.

 

У этой истории и этого надгробия появились подражатели. Например, на кладбище Риколетта в Буэнос-Айресе стоит аналогичный по духу памятник Давиду Альено. На мужчине рабочая одежда, у ног его — лейка и метла, а в руках он держит большую связку ключей. Давид почти 20 лет работал смотрителем на кладбище, всю жизнь копил деньги, чтобы купить там для себя место. Собрав нужную сумму, добрался до Генуи, оттуда отправился в Швейцарию, где заказал памятник местному скульптору, попросив указать не только год рождения, но и год смерти — 1910. Он всегда восхищался надгробиями, за которыми по долгу своей службы присматривал; это было его подлинным наваждением. Он не хотел ждать. Когда памятник был доставлен в Аргентину и установлен на могиле, 40-летний Давид Альено пришел домой и застрелился.

 

Из книги "Стальено. Реквием / Джерба" М.: МИА, 2016

Иллюстрации

 

Галерея кладбища Стальено в Генуе, фото А. Петрова 

Reste, фото из Интернета

Памятник Катерине Камподонико, рис. М. Макаровой

Памятник Давиду Альено на кладбище Риколетта в Буэнос-Айресе, источник